Невозможно говорить о "настоящем", чистом самоанализе, поскольку никто, даже Заратустра в пустыне, не может выйти из живого круговорота предметов и отношений, где берет начало каждый поступок, каждое действие. Но "внутренняя работа", проделанная Фрейдом, его обращение к внутреннему миру, его "блестящее одиночество", которое выявило активную, решающую роль внутренних структур каждой личности, ее индивидуальной истории, могут быть исследованы. Самоанализ Фрейда, по определению, уникален и неповторим; он шел к своему "неврозу", к своей "истерии", к самому себе через психоанализ, чтобы провозгласить это, подобно тому, как Моисей после перехода через пустыню и Синай провозгласил Закон. Вслед за Фрейдом, используя его новый, небывалый способ изучения себя, его психоанализ, мы приближаемся к нашему собственному "неврозу", нашей "истерии", к нашему самому интимному существу, вновь проходя по детально описанному маршруту.
Остается отметить только, что в исследовании самого себя терапевтический эффект носит дополнительный характер и что здесь необходим некий специалист по субъективному, эксперт по внутренним работам, патентованный "представитель Другого", каким является психоаналитик, вооруженный основами и идеологией психоанализа. Иначе любой из нас, следующий путем Фрейда к своему "Я", ускользающему все дальше по мере приближения к нему, стараясь различить среди хора многочисленных окружающих нас голосов, внутренних и внешних, тот единственный, не похожий на другой, собственный голос, не сможет этого сделать. И мы можем утверждать, используя образ из поэзии Рембо, что самоанализ - это блестящий парадокс, которым должны заниматься все.
1900 год: "Толкование сновидений"
Он ясно видел в своем воображении прекрасную "мраморную доску", которая однажды будет водружена на фасаде замка Бельвю, чтобы увековечить память рождения или, еще лучше, Первой ночи "Толкования сновидений". В письме, адресованном другу Флиессу 12 июня 1900 года, то есть спустя примерно шесть месяцев после появления "Толкования сновидений", он обвел жирной рамкой три строки, в которых содержалось сообщение, бывшее тогда лишь фантасмагорией: Здесь 24 июля 1895 года доктору Зигм. Фрейду открылась тайна сновидения.
Летом 1895 года семья Фрейда поселилась в замке Бельвю, недалеко от Вены, и в ночь с 23 на 24 июля ему приснился сон, известный под названием "сна об инъекции, сделанной Ирме", "первый сон, - напишет он впоследствии, - который я подверг детальному анализу".
Будучи первым шагом в исследовании, которое, расширяясь и систематизируясь, привело к созданию "великого труда" о снах, сон об Ирме стал классическим; он обладает стилем и мощью произведении, составляющих событие, вызывающих многочисленные ассоциации, служащих таинственным зовом нашему воображению. Фрейд ставит его в начало "Толкования сновидений", сразу после первой главы, где проводится обзор "литературы о снах", представляя его как "пример сновидения", то есть образцовый сон. Вот как он о нем рассказывает: сон 23-24 июля 1895 года