– Покажите мне ее.
– Кого?
– Ее. Хочу убедиться, что правда, то, что про нее рассказывают – он кашлянул, и струйка крови скользнула с его губ на подбородок, а затем на шею. – Хочу убедиться, что это стоило того, чтобы…
Суданец встал на колени перед умирающим.
– Что в ней такого? Почему все ищут ее?
– Это и я хотел бы знать, старик, – еле слышно прохрипел Разман, силы покидали его. – Дай мне взглянуть на нее…
Сулейман кивнул Амину, тот подошел к сундуку, отодвинул его в сторону, сдвинул ковер и спустился в подвал. Разман, следивший за каждым его движением, удивленно закачал головой.
– Хороший тайник, Зеда, – прошептал он и кровь заклокотала у него в горле. – Очень хороший… Но для тебя все кончено. Можешь мне поверить – ты такой же мертвец, как и я.
Амин вылез из подвала, волоча за собой Надию.
Он схватил ее за руку и подвел к раненому. «Турок» внимательно осмотрел ее и удовлетворенно улыбнулся.
– Да, это стоило того.
Он замолчал, взгляд его устремился в некую, удаляющуюся в бесконечность, точку, и в какой–то момент глаза его остекленели, и он престал видеть что–то ещё, кроме теней.
Он нашел ее сидящей под пальмой и читающей с таким видом, будто все происходило не в сердце Сахары, а где–нибудь на Лазурном Берегу. Он поприветствовал ее, взмахнув рукой, подошел к небольшому озерцу и нырнул, не раздеваясь, в воду. Потом вышел на берег и, как был, в мокрой одежде, подошел и сел рядом.
– Какие новости?
– Ни каких… А у тебя?
– Тоже ничего. Эта пустыня и в самом деле место пустынное, – мрачно пошутил он.
– Еще рано, – предположила она. – Если Алек прав, то торговцы еще целую неделю не предпримут никаких действий.
– Можно сказать, что все это превратится в нечто, похожее на партию в шахматы…
Миранда закрыла книгу, поискала сигареты, предложила ему одну и зажгла обе. Он с наслаждением затянулся.
– Больше напоминает игру в шашки.
Она поднялась на ноги и пошла к небольшой палатке, состоящей из куска брезента и нескольких кольев.
– Хочешь, я приготовлю что–нибудь горячее?
– Может не стоит беспокоиться? Я столько съел этих галет и консервов, что меня тошнит.
– Тогда яичницу с ветчиной?
– Господь Всемогущий!
– Эта газовая плита – удобная вещь. И еще, от нее нет дыма…
Он подошел и сел рядом.
– Тебе тут не одиноко? Не боишься оставаться одной?
– Нет, – спокойно ответила она, выкладывая на разогретую сковороду ломтики ветчины. – Алек так близко отсюда, как никогда. Приезжает навестить меня каждые два–три дня, и это чаще, чем когда–либо до сих пор. Отдала бы все, что у меня есть, чтобы он никогда не уезжал… – обвела рукой вокруг и сказала: