Что я могла ему рассказать? Историю про родителей или про Сэм? Это напугало бы его до чертиков.
– Здесь место, где не нужно лгать, – сказал Лиам, кивая на пространство между нами. – Может, расскажешь мне об этом?
– Ты помнишь?
– Конечно, помню, – сказал он. – Я ведь по-прежнему надеюсь, что ты ответишь на оба вопроса. Скажешь правду, почему не желаешь возвращаться домой, и расскажешь все без утайки про Термонд. Правда, я уже понял, что это нечестно. Про свою семью мне не слишком хотелось распространяться. Это как… эти…
Я повернулась, ожидая, когда Лиам сформулирует свои мысли.
– Не знаю, как объяснить, – начал он. – Такое трудно выразить словами. Воспоминания – они мои, понимаешь? Это то, что не смогли отобрать в лагере. То, чем я могу делиться лишь по собственному желанию. Глупо, наверное.
– Не глупо, – ответила я. – Совсем даже не глупо.
– Но с тобой мне хочется говорить откровенно. Обо всем. Просто я даже не знаю, что рассказать про Каледонию, – заметил он. – Боюсь, ты меня возненавидишь. Я был глуп, и запутался, и сгорал от стыда. Знаю, Зу и Толстяк считают, это я виноват в случившемся. Коул уже наверняка рассказал обо всем маме, а она Гарри, и от этой мысли мне становится плохо.
– Ты делал то, что считал нужным, – сказала я. – Уверена, они все понимают.
Лиам тяжело сглотнул и покачал головой. Я потянулась, чтобы смахнуть волосы у него с лица. То, как Лиам повернул голову, закрыл глаза и приподнял подбородок, добавило мне храбрости. Пальцы скользнули по волнам его волос, заправляя пряди за ухо.
– Что ты собираешься делать? – прошептала я.
– Собираюсь разбудить остальных, – сказал он. – Нам пора отправляться в путь. Пешком.
Моя рука замерла на месте. Похоже, Лиам сделал выбор.
– К чему такая спешка? – тихо спросила я.
Он слегка улыбнулся, и я заметила шрам, спускающийся к правому уголку губ.
– Думаю, еще несколько часов они могут поспать.
– А потом?
– Потом выдвинемся.
Два часа пролетели незаметно. По-видимому, мы оба уснули, потому что, когда я открыла глаза, влага поблескивала на стекле, а лес за окном подсвечивали первые солнечные лучи.
Следом за мной проснулся Лиам. Первое время мы лишь скрипели суставами, пытаясь привести себя в нормальное положение. Когда я наконец отпустила его руку, холодный воздух тут же обжег мою кожу.
– Команда, пора вставать, – сказал он, хлопнув Толстяка по коленке. – Наслаждайтесь чертовым днем.
Меньше чем через час мы стояли перед черным минивэном, ожидая, пока Зу проверит пространство под сиденьями. Я застегнула рубашку на все пуговицы и обернула красный шарф вокруг шеи три раза – не из-за холода, но чтобы скрыть кровавое пятно на груди.