— Эй, тетка, ты мертвая или пьяная?
В хилом свете ручного фонарика с уже севшей батарейкой над нею склонилось мужское лицо. Оно показалось Ирине Петровне ужасным: неестественно-бледное с глубокими провалами глазниц. Тут она, кажется, снова закричала, а что было дальше — уже не помнит.
Ее и подобрал этот мужчина, машинист-железнодорожник, возвращавшийся из поездки. Постучал в один домишко, приволок ее туда, а сам бросился в ближайшее отделение милиции.
Пока его не было, Ирина Петровна пришла в себя. Хозяева напоили ее горячим чаем. Это были уже немолодые люди. Хозяин в пальто прямо поверх белья: так он выбежал в сени на стук машиниста. Хозяйка в стареньком халате, простоволосая, на спине тоненькая седая косичка с красной тряпицей на конце. Они подстелили ей полушубок, подложили под голову подушку в цветной ситцевой наволочке.
Когда приехала милиция, седоватый грузный лейтенант спросил сразу же, с порога, коротко и жестковато:
— Где? Кто? Как? Поточнее, время дорого.
Она рассказала откровенно. Чего ей было скрывать? Возвращалась с репетиции. Провожал инженер Ромашов.
— А куда он делся? Какой он? Во что одет? — с деловитой торопливостью поинтересовался лейтенант и бросил двум в штатском, приехавшим с ним:
— Осмотрите ближайшие улицы. Мы с товарищем справимся, — лейтенант показал в сторону машиниста.
Они и доставили ее в больницу.
Иван Николаевич весь истомился, пока откуда-то сверху спустился врач, молодой мужчина с бутафорской бородкой: она очень не шла к его розовому мальчишескому лицу. Сначала он вынул папиросу, но не закурил, только подкинул на руке зажигалку.
— Жива. И даже не порезана и не избита. Неудачно упала: затылком. Небольшое сотрясение мозга. В сознании, да. Но полежать придется… Днем вас к ней пропустят. А сейчас нет, нельзя.
Иван Николаевич вспомнил: Катя там одна. Поднимается она по утрам всегда сама. Как раз, когда они с Ириной уже выходят из дому. Если домой сейчас не придет и он, что она подумает?
Врач прав: лучше дождаться утра. Возможно, Ирина уже и заснула. Теперь ей сделали все, что нужно.
Ложиться спать уже не стал. Пристроился на своем обычном месте в кухне между столом и шкафом. Разложил перед собой книги, но не читалось.
В начале восьмого в ванную сонно прошлепала Катя. По-настоящему она просыпалась только уже за столом. Чтобы скоротать время, он приготовил ей на этот раз настоящий завтрак: творожные биточки со сметаной, сварил кофе.
В кухню Катя вошла с глянцево-розовым от умывания лицом, похлопала ресницами.
— Па, а почему ты сегодня не на работе?