Сохранилось два важных документа, относящихся к концу правления Рамсеса III. Мы располагаем протоколом о тайном сговоре в гареме, который, судя по всему, стоил фараону жизни, а также длинным завещанием, подтверждающим право храмов на их собственность и причитавшиеся им ежегодные сборы после смерти фараона.
Протокол суда о заговоре в гареме якобы указывает, что Рамсес III составил следственную комиссию после своей смерти, поскольку он заявляет, что находится перед Осирисом. Посмертная власть и деятельность фараонов были официально признанными факторами в Древнем Египте, то есть это было нечто большее, чем просто набожная ложь, когда новый царь издавал указы от имени своего отца. Царь, бывший богом на этой земле и ставший богом в другом мире, нес ответственность за завершение своих земных дел, а оракул мог передать его указания, как если бы они исходили напрямую от него, а не просто были изданы от его имени[323].
Почивший фараон поручил двору расследовать дело и назначить наказание преступникам. Однако он был достаточно осторожен, возложив всю ответственность за назначение казни или иного наказания на членов суда, и таким образом очистил себя для ответа перед богами. «Что же касается всего сделанного, это они, которые сделали это, и пусть падет все, что они сделали, на их головы, ибо освобожден я и защищен я на протяжении вечности, ибо я среди праведных царей, которые (находятся) перед Амоном-Ра, царем богов, и перед Осирисом, правителем вечности»[324]. Хотя очевидно, что умерший фараон не желал брать с собой в иной мир никаких моральных обязательств, его отказ от ответственности и подчеркнутое закрепление бремени отправления беспристрастного правосудия за судом гражданских чиновников вместо того, чтобы поручить дело мести своему сыну и последователю, говорит о падении личного могущества и авторитета фараона. Судебная процедура полностью перешла от царя к чиновнику, который номинально действовал от его имени, однако по факту полностью вершил правосудие самостоятельно.
Во главе заговора стояла царица по имени Тия, пытавшаяся захватить трон для своего сына. Преступниками также были названы многие чиновники, имевшие доступ в гарем, как потому, что они предпринимали действия по поднятию восстания, так и потому, что знали о заговоре и не сообщили об этом. Многие маги-практики были обвинены в пособничестве, потому что продали свое чернокнижное искусство заговорщикам. Некоторые из преступников были скрыты под псевдонимами, отражавшими насмешливое негодование: Демон, Злодей из Фив, Ра Ненавидит Его и Ра Его Ослепит. Виновный царевич именовался Пентаур, которого назвали другим именем, при этом избегалось упоминание его тронного имени, которое заговорщики попытались ему дать.