Терракотовая ванна, по-видимому, вынималась и ставилась обратно, так как она снабжена ручками. Внутренняя ее поверхность расписана белесыми спиралями по темному фону, неясные следы росписи видны, и на внешней стороне. Внутри ванны найден небольшой килик.
В стороне от ванной в углу устроена оштукатуренная стойка из глины, нечто вроде высокого ящика с внутренней перегородкой. В каждом его отделении стояло по большому сосуду типа кратера, высотой 1,20 м. Видимо, в них приносили извне теплую[585] воду и уже отсюда ее брали во время купания и смешивали с холодной. В каждом из этих сосудов на дне нашли целые простые одноручные килики (в одном — 7, в другом — 9) и несколько других мелких сосудиков,[586] служивших черпаками. Небольшой канал под северо-восточной стеной отводил использованную воду в подземный водосток.[587]
Рациональное и весьма комфортабельное устройство ванной вновь свидетельствует о той рафинированной архитектурной традиции, которой обладали ахейские архитекторы в XIII в. Конструкция помещения 43 отвечала высоким санитарным нормам, выработанным в быту ахеян. Ведь не только знать, но и средние слои населения считали необходимым иметь ванную в своем доме.[588] Данные эпоса вполне гармонируют с архитектурными памятниками: мытье в ваннах гостей, прибывавших во дворец, было столь же обязательным, как и угощение пищей.[589] Творцы и исполнители ахейских былин считали омовение именитого гостя в дворцовой ванной непременным условием радушного приема. Обычай омовения гостя соблюдался героями эпоса даже по отношению к пришельцам, занимавшим очень невысокое место на общественной лестнице. Пенелопа отдает рабыням распоряжение, чтобы они утром омыли нищего Одиссея, но предварительно поручает старой Евриклее вымыть ему ноги. «Разумная» Евриклея берет медный таз, употребляемый ею для мытья собственных ног, и выполняет распоряжение царицы.[590] Даже волшебница Кирка устраивает в своем доме купанье товарищам Одиссея.[591]
К комнатам 38-40 относился внутренний дворик 42, в который попадали из сеней 38 через одноколонный портик 41. Двор 42 имел хорошо цементированный пол. В него была подведена вода, как показывают остатки водопроводной трубы. Этот внутренний двор был устроен лишь в самый последний период эксплуатации Главного корпуса[592] — очевидно, династ, правивший в конце XIII в., стремился к большим удобствам.
Обзор помещений первого этажа Главного корпуса указывает на сложное хозяйство жившей здесь семьи басилея. Из почти 30 комнат лишь одна треть (включая мегароны, ванную и кладовую с водой 53) служила непосредственно для жилья. Остальные помещения имели служебное назначение — главным образом это были кладовые. Такое распределение площади в нижнем этаже могло быть продиктовано прежде всего соображениями удобства транспортировки припасов. Примечательно, однако, что эти склады находились возле главного мегарона,— вероятно, хранившиеся в них продукты шли прежде всего на потребление в большой зал. А такие ценные припасы, как оливковое масло, стоявшее и на втором этаже, специально хранилось вблизи от царских покоев, чтобы облегчить контроль за хранением и расходом этого дорогого продукта. Владыки Пилоса понимали разницу в значении материальных ценностей, сосредоточенных в их кладовых.