И эта исповедь подействовала именно так, как и рассчитывал Крюков: Макс слушал, не пропуская ни слова, и едва капитан замолчал, спросил:
— И что?
Но Крюков не собирался и дальше говорить о себе — ему нужно было узнать побольше об этом парне.
— Не знаю, — сказал. — А ты?
Глядя в сторону, Максим сказал:
— Наверное… долго ли еще?
Сказано было непонятно, но Крюков понял.
— Что долго? Долго будет так больно?
Максим кивнул.
— Долго, — ответил Крюков. — Но все равно пройдет.
…В интерфейсе игры «Спарта» машина «Скорой помощи» с включенными мигалками подлетела к госпиталю. Двери машины открылись, и Шорина в костюме спасателя внесла на руках безжизненное тело Русановой.
В это время за спиной игрока раздался голос Барковского:
— Ир, ну хватит! Сколько можно? Выходи.
Ирина обернулась от компьютера. Барковский, с зубной щеткой в руках, стоял в дверях комнаты. Ирина глубоко вздохнула и послушно вышла из игры. Заглянула на свою страницу «ВКонтакте». На вкладке «Мои гости» мигал значок уведомления. Она включила его и увидела фотографию незнакомой женщины. Это была Тоша. Ира пожала плечами и уже собиралась выйти, как заметила рядом с Тошей альбом с фотографиями. Кликнула на него и увидела фото Тоши рядом с Крюковым. Это ее напугало и удивило. Она позвала:
— Миша!
…Между тем Тоша и Крюков в квартире капитана занимались оперативной работой. Тоша расположилась на диване, залезла на него с ногами, Крюков сидел за столом. У каждого было в руках по планшету, кроме того, перед Крюковым лежал его блокнот и пачка фотографий.
— Так, Белодедова Наталья, — провозгласил Крюков, доставая фото девушки и показывая его Тоше. — Есть такая?
Тоша проверила и покачала головой:
— Нет, ее в соцсетях нет.
— Ладно, — кивнул капитан. — Оппонент у нее — неизвестная женщина. Во время самоубийства Истоминой находилась в классе английского языка.
Он отложил Белодедову в сторону и взял фото Марата.
— Галимов Марат, — объявил. — Он же Красавчик.
— Этот есть, — откликнулась Тоша. — И правда красавчик.
— Во время самоубийства был в спортзале. Оппонент — какой-то дядька. Вот, погляди.
Тоша взглянула на изображение, полистала у себя на планшете, повернула его к Крюкову:
— Случайно не этот?
Это было увеличенное изображение Галимова-старшего с семейной фотографии.
— А кто это? — спросил Крюков.
— Его собственный папа.
— Неплохо… Так и запишем: оппонент — отец. Дальше поехали. Довженко Георгий, он же Спортсмен.
— Есть такой. И, кстати, на мой вкус, посимпатичнее этого «красавчика».
— Твой вкус мы все знаем и соболезнуем. Но не будем отвлекаться. Так, оппонент у Спортсмена…