Конечно, я по-товарищески подхватила четвертинку и спросила:
— Куда лить, Лора Николаевна?
Лора раззя́вилась:
— Давай!
Божжжже!
По правде, я заклякла на месте.
Лора начала вся-вся-вся труситься. И язык у Лоры трусился тоже.
В четвертинке было мало-мало. Я вылила все-все в Лору. Получился добрый глоток.
Лора сглотнула, а рот свой не закрыла.
Я поднесла Лоре бутылку под самые уже тоже чужие глаза Лоры и сказала:
— Лора Николаевна, смотрите! Пустая!
Лора закрылась.
Я поставила четвертинку в ящик и пошла с комнаты.
Я не сказала Лоре «до свидания». Я себе решила, что сейчас ничего не было, а «до свидания» — это ж когда было.
Потом я подумала, что сама по себе Лора и не вспомнит, что было. Фрося всегда не помнит. А вспомнит Лора, так решит себе, что ничего и не было. Оно ж когда человек………………
В буфете заседала Валентина, а все-все с наших были вокруг. Я сразу подумала, что Валентина заседает про Надежду.
Я не хотела с всеми. Валентина уйдет, а Катерина ж будет еще обсуждать. А с кем обсуждать такое? Со мной.
И намеченное получилось.
— Ой, Мария, ты швэ́ндяешь хто зна дэ, а Валька-пройда всэ вы́знала!
Валентина рассказала, что Александр Иванович сильно расстроился, когда Александру Ивановичу лично позвонила больница про Надежду. Больница Надежду уже перетащила с того света сюда. Кишки у Надежды не повылазили, а ничего хорошего, потому что не дай Боже жить с такими кишками. Умирать с такими кишками — тоже не сильно хорошо, а уже ж оно как-то…
Александру Ивановичу рассказывали, а как раз заявилась Лора. Лора в ту секундочку про кишки не знала, а заявилась про День армии, так и сказала с порога, что надо обсудить день. Лора пришла и услышала, что Александр Иванович от коллектива просит больницу хорошо вылечить Надежду.
Александр Иванович телефон положил, а Лора и спросила. Александр Иванович рассказал.
Лора подскочила и давай виниться про Надежду, что Лора разов пять беседовала с Надеждой как председатель женсовета, что Лора была не чуткая к Надежде, что Надежда просила Лору замолчать про все.
Лора зарюмсала, что пойдет напишет на себя в милицию.
Лора б и пошла, а Александр Иванович сказал, что женщины в нашем коллективе хуже баб, что у него уже нету здоровья трудиться.
Лора сказала, что и перед Александром Ивановичем виноватая за здоровье Александра Ивановича.
Александр Иванович плюнул на пол, а потом Лору обхватил, чтоб, может, успокоить, аж груди у Лоры смялись, у Александра Ивановича ж руки ой какие…
Катерина аж задохлась:
— И ты подумай, Мария, какая сволота этая Валька! Ну откудова Валька знает про какие у кого с мужчин руки?!