Что для сердца, подобного гробу, милей,
Чем, проснувшись под инеем, видеть все ту же
Наших стран королеву, предвестницу стужи, —
Эту бледную мглу над безлюдьем полей.
Про сыр рассуждать сможет почти всякий, кто закончил разведшколу. А вот вспоминать забытого поэта, не путаясь в словах и не мешая себе-скрытой, это уже высший пилотаж. Эрц бы одобрил…
— Анна! У вас все в порядке? Анна!..
Стук в дверь… Помешает ли ей капитан деревянного корабля? Конечно же нет. Небольшое усложнение второго уровня.
— Входите, Марек!..
Глаза открыла, только услыхав, как стихли его шаги. Стал рядом, наверняка наклонился… А что там у Бодлера?
— Разве только вдвоем, под рыданья метели,
Усыпить свою боль на случайной постели.
Не выдержала — и рассмеялась. Открыв глаза, полюбовалась тем, что видит.
— Это не нарочно, Марек. Если вы не против, я еще минут пять буду очень странной. Не хочется переключаться. Знаете, как в радиоприемнике…
— Понял!
Капитан все понял — и поднял соседку с пола. Быстро оглянулся и, шагнув назад, умостил на стул. Мухоловка еле удержалась от того, что так и просилось на язык. Парижанин бы уложил даму на только что помянутую постель… Не стоит, и так смутила парня. То есть, не она, а Бодлер. Кстати, что там на следующей странице?
Ты на постель свою весь мир бы привлекла,
О, женщина, о, тварь, как ты от скуки зла!
[43]На этот раз не вслух, только губами шевельнув. Прав был папа: ужас, разврат и непотребство.
* * *
— Я уже почти нормальная, Марек. Сейчас скажу «три»…
…Значит, в Вашингтоне ее не случайно вывели на Джозефа Зутина, ресторатора и антифашиста. Дорожку прокладывали не к Шагалу, а непосредственно к странному голландцу Йорриту Альдервейрельду, уроженцу Нидерландской Индии, где очень много диких лемуров. Еще недавно она бы удивилась, но после общения с Шарлем все стало на свои места. Симпатичный темноволосый парень — фигура крупная, не из ее обоймы и не ее масштаба. Профессионал? А вот тут неясно. Пока… Все? Все!
— Три!
Улыбнулась, а потом и вокруг поглядела. Она на стуле, симпатичный темноволосый — на другом, всего в одном шаге, смотрит растерянно, ничего не понимая. Добить?
— Очень хорошо, что вы зашли, Марек! Я кое-что придумала насчет нашего номера, но давайте сначала про шпионов.
…На парня интересно смотреть. Лицом не дрогнул, даже взгляд прежним остался, но внутри уже — черный шарик, готовый врезаться в пол.
— По тем же правилам? Вы говорите, а я — «дальше»?
— Как хотите… Марек! Ситуация у меня сложилась так, что вас требуется немедленно завербовать. Но сделать я это не смогу, сразу по нескольким причинам.