— Вот народ! Каждому Ленина подай. А что у человека отдыха нет — не понимают. — И, смягчив тон, сказал: — Нет Ленина. На завод уехал. А после обеда заседание Совнаркома. Так что, товарищ, в неудачное время ты попал.
— А посылка-то! Как же теперь?..
— Передадим товарищу Ленину, — успокоил Семеныч и на клочке бумаги записал фамилию Терентия, а на коробке жирно поставил карандашом номер полка и отнес ее в угол комнаты.
Только теперь Терентий заметил, что возле стены лежало несколько свертков. Поймав взгляд Бочаева, Семеныч пояснил:
— Это тоже Ильичу. Мужички из деревни привезли.
Терентий повеселел: он уже не сомневался, что посылку передадут Ленину.
Выйдя из Кремля, Терентий решил, что теперь можно навестить сестру, которая жила в пригороде. Нужно было только отпроситься у Охрипенко.
Но остаток этого дня и почти весь следующий ему вместе с помпохозом пришлось бегать по управлениям, чтобы имущество для полка выдали полностью, чтобы дали вагон для его погрузки. Лишь вечером второго дня, когда дела с имуществом были почти закончены, Охрипенко сказал:
— Ладно, Терентий, жми к сестре. А то, когда свидишься — неизвестно. Но завтра же — пулей назад.
В пригород Терентий добрался поздно вечером, когда на тихой улочке, где стоял двухэтажный особняк богача Алехина, почти все спали.
Анна, сестра Терентия, с пятнадцатого года работала прачкой у фабриканта Алехина. Тяжелый то был год: мужа на фронте убили, отец умер. Осталась Анна с братом, но и Терентия вскоре мобилизовали. Потом забрали единственную лошаденку. До осени кое-как перебивалась Анна, а осенью бросила избенку и уехала из деревни. И жила с того времени под Москвой. Терентий был у сестры только однажды, когда в шестнадцатом году полк, в котором он служил, проходил в Москве переформировку. Тогда Терентий всего час пробыл с сестрой и то на улице просидели — в дом хозяин не пустил.
Обо всем этом Терентий вспомнил, поднимаясь по мраморным ступеням особняка. Остановился у дубовой двери и решительно постучал в нее.
Открыла старушка. Она подозрительно окинула взглядом рослого солдата.
— Мне Анну. Анну Бочаеву. Я брат ее.
— Вон там Нюрка. — И старушка кивнула в сторону, где за деревьями стоял флигель. — Ей жилье дали. Вот она и съехала отселя.
В одном из окон флигеля мерцал слабый свет. Терентий прошел по узкой дорожке и постучал в это окно.
Вышла Анна. Увидела брата, вскрикнула и прижалась лицом к его скуластой, небритой щеке.
Терентий и Анна сидели за столом и пили чай. Сахара не было. Пили с черствым хлебом, выпеченным из муки, смешанной с мякиной. На хлеб густо посыпали крупную, как толченое стекло, соль.