– Понятно.
– Но настоящая мясорубка, я полагаю, будет на скачках. Степь твёрдая, будто камень, и к полудню не очень-то отогреется.
– Да, многим не поздоровится.
– Я больше боюсь за лошадей…
…Клиента звали Машрап, они обнаружили его возле большого полуприцепа, предназначенного для перевозки животных, рядом с которым расположился небольшой, но красивый табун жеребцов-пятилеток. Клиент спорил с хозяином скорее всего из-за цены и заметно злился. Николай казахского языка не понимал, зато Айви прислушивалась к разговору внимательно, готовая использовать подходящий момент. Она сейчас выглядела как хищная кошка, выжидающая добычу.
– Зачем вы набиваете цену вороному, добрый человек? – решив, что момент настал, спросила Айви голосом скорее скучающим, нежели заинтересованным. – Жеребец, бесспорно, прекрасен, но его обойдёт любой пятилетка из вашего же табуна.
Похоже, иметь своё мнение женщинам здесь было не принято. Женщин вокруг вообще было немного, и потому хозяин опешил. Но сказанное, по-видимому, задевало его честь и не могло оставаться без ответа.
– Твоя женщина ничего не понимает в лошадях, – сказал он Николаю, определив его как человека, под чьей защитой находится говорившая, а равно и несущего за неё ответственность.
– Значит, ты ничем не рискуешь, если мы устроим маленькое состязание, – усмехнулся Николай. – Я готов поставить золотой перстень на то, что моя женщина права.
Он поймал себя на том, что ему было приятно произносить эти слова.
– Должен предупредить, что этот жеребец рождён знаменитой призовой кобылой Спик Слоули!
– М-м-н-н-е-е в‐в-с-с-ё-о р-а-а-в-в-н-о-о.
– Ладно, – буркнул казах, словно соображая, кто из них больший дурак. – Хорошо. Вон тот гнедой, подойдёт?
Он кивнул на одного из своих коней.
– Сколько он стоит? – спросил Николай.
– Восемь тысяч – хозяин уже завёлся. – Так подойдёт?
– И ты отдашь этому славному парню вороного за ту же цену, если гнедой его обойдёт?
– Здесь какой-то подвох, – заподозрил хозяин. – Ты ставишь золото и не требуешь от меня ответить тем же.
– Дело принципа. Ты усомнился в оценке. Я готов оспорить твою. А деньги меня не интересуют. Поверь, я мог бы купить весь твой табун и пустить его на колбасу. Но я люблю лошадей. И верю своей женщине.
Николай покосился на Айви, но она и ухом не повела. Загадочно улыбалась, играя на публику.
– И кто пойдёт на гнедом?
– Моя женщина и пойдёт. А на вороного ты посадишь своего человека. Можешь выбрать любого, даже мальчишку. Так, думаю, будет справедливо.
– А если она загонит коня…
– Я положу залог. Восемь тысяч, ты говорил?