Николай очень не любил, когда лезут в душу, и обычно посылал таких лазальщиков подальше. Но шелки делали это как-то особенно, словно для них его душа не являлась приватной стороной личности, а входила наравне с телом в контракт в качестве объекта защиты.
– Она просто тебя использует, и всё. – Таран осушил стопку. – Не потому, что плохая. Она прекрасная девушка, но такая уж у них, овд, натура. Не любят они мужиков. Во всяком случае, не больше, чем пчёлы трутней.
– Или самки богомолов, – добавил Лугвал. – Или чёрные вдовы, которые паучихи. Избавляются от нашего брата при первой возможности.
– Про чёрную вдову это старина Лугвал загнул, но вообще… – Таран махнул рукой. – Так что даже и не мечтай.
– Я, собственно, и не мечтаю, – заверил советников Николай.
– Вот и ладно. Вот и поговорили. Давай ещё по одной тяпнем, и по домам.
– А то нам, понимаешь, без моря долго нельзя. Кожа сохнет, как барабан становится.
Гахарт щипком оттянул у себя на запястье кожу и отпустил. Николаю показалось, что она действительно зазвенела.
– А ты посиди, выпей ещё. Айви скоро заедет за тобой. Она знает, где искать.
Шелки ушли, а он остался. Заказал ещё выпивку. Пожалел, что повсюду запретили курить.
Ну почему ему не пришло в голову стащить монетки из фонтана лет в шестнадцать, восемнадцать, двадцать? Уж тогда он вполне насладился бы и приключениями, и обществом прекрасной чародейки, пусть она и не отвечала бы взаимностью. И даже смертельный риск ощущал бы иначе, ведь не зря же говорят, что легко умирать молодым. Тогда у него было меньше сомнений и больше тестостерона. И вся жизнь, казалось, была впереди. Делай её такой, какой хочешь. Лепи, словно из пластилина. Всё в руках твоих. А теперь – поздно. Теперь он оброс знаниями, опытом, имуществом, отношениями. Страхом. И не то чтобы ему было что терять. Наоборот. Жизнь давно вошла в русло медленного падения, можно сказать, парашютирования к очевидному и неизбежному финалу. Но поскольку парашютирование оказалось сравнительно комфортным, отнюдь не пугающим, ничего менять не хотелось. Арендной платы за квартиру хватало, чтобы согреться спиртным и набить утробу жратвой, пусть это и лапша быстрого приготовления, а жить он научился где угодно, и вовсе не так часто выпадало ночевать на теплотрассах, много возникало всяких каморок, вахтовок, подсобок, куда набивались их брат и сестра. А нередко появлялась возможность заночевать и в настоящей квартире, с тёплым туалетом и ванной. К отсутствию личного пространства быстро привыкаешь, особенно если и вокруг тебя такие же падшие ангелы. Собственный запах обычно не слышишь за общим фоном. Зато никакой работы, никаких графиков, никакого начальства и никакой ответственности.