– Прошу, садись, – Йокин оторвал Нину от разглядывания странного кресла.
Нине уже приходилось быть у стоматолога, правда, всего лишь однажды. У него было похожее кресло, только посовременнее, что ли. Здесь же полулежачее кресло обтянуто коричневой кожей и у него более широкие подлокотники. Кожаные ремни добавили значительное отличие.
Нина взобралась на кресло. Ей стало безумно интересно, что же собирается делать Зорий. Может это именно то, что она ждала?
Зорий взял упаковку со шприцем с металлического столика у изголовья. Упаковка долго не поддавалась мужским рукам, но не бесконечно. Зорий соединил иглу со шприцем и воткнул в резиновую крышку маленькой бутылочки с желтоватой жидкостью.
– Не бойся, это для того, чтобы ты расслабилась, – объяснил доктор.
Нина вытянула руку. Йокин перетянул жгут, но вены еле показались. Йокин долго прицеливался, но никак не мог воткнуть иглу. Только сейчас Нина заметила, что у доктора тряслись руки. Йокин мысленно выругался и, оставив всякие попытки побороть напавшую на него дрожь, знаком позвал Илону, наблюдающую за ним из окна соседней комнаты. Илона моментально пришла на помощь.
Нина разглядывала медсестру, пока лекарство вливалось в вену. Ей не нравилось то, что теперь Илона делала с собой каждое утро. Плойка, лаки, помада, румяна. Нине не нравились эти слащавые пастельные цвета: розовый, персиковый, голубой. Вся эта нежность, конечно, шла миловидной медсестре, но Нину только бесила. Уж лучше бы она намазала губы ярко-красной помадой, а на глазах смачно провела угольно-черным карандашом – гораздо больше эмоций бы имел такой вид, нежели эта приторная изнеженность. В агрессии любого вида Нина находила больше близкого для себя.
Илона закончила с введением транквилизатора. Она думала, что доктор просто не привык к стандартным процедурам, которые она, как медсестра, выполняет по сотню раз на дню. Она не могла и на секунду допустить мысль о том, что доктор нервничает. Илона глубоко верила, что Зорий знает, что делает.
Илона улыбнулась Нине по-доброму, простодушно, как она всегда улыбалась. Нина же заметила, что улыбка, которая предназначалась доктору, была другой. Для Нины это не было загадкой.
– Новый метод лечения позволит нам понять твою болезнь, Нина, – говорил Зорий.
В ожидании действия медикамента доктор завязывал ремни на кистях и щиколотках Нины. Он не мог не отметить старые шрамы от прежних ремней.
– Это ни в коем случае не должно тебя пугать, – объяснял он, указывая на ремни. – При первом разе никогда не знаешь, как лекарство может подействовать. Ремни исключительно для твоей безопасности, дорогая.