– У школьника, – засмеялся один из мужчин, сидевший спиной к Эрику.
Другие поддержали шутку и весело загоготали.
– Иди, малыш, не смеши. Принесешь товар, получишь неплохую прибыль. А там, может, я тебе еще работенку подкину, – сказал старик.
Рудольф понял, что дядя закончил разговор. И хотя Эрик не собирался оставлять их оскорбления без комментариев, Рудольф был настойчив, всем своим видом демонстрируя, что лучше дяде не перечить. Они вышли во двор.
– Этот старый пердун еще пожалеет о своих словах! – злился Эрик.
– Дядя Абель уже давно занимается бизнесом в этом районе. Он знает, что говорит, – пытался вразумить Эрика Рудольф.
– В том то и дело, что ему пора на пенсию!
Рудольф не стал возражать. Он и сам был не в восторге от того, что его до сих пор не подпустили к семейному делу. Ни пистолета, ни гашиша, его даже в подвал-то не пускают, заставляя заниматься бабскими делами в кухне кафе, мол, все они через это прошли, и традицию менять не собираются.
Эрик понимал, что пока он не совершит что-то по-настоящему важное, его так и будут принимать за взбесившегося молокососа. Он должен заявить о себе. О нем должны говорить, как о партнере, но никак не о мальчике на побегушках. И служить этой банде слабаков, играющих в крестных отцов, он не намеревался.
У Эрика созрел план. И, уставший от семейных уз, Рудольф стал первым новобранцем в его очередной шайке.
Ромашка – ста пятидесяти килограммовый тип с кучерявыми от природы волосами, вечно жующий чипсы или попивающий колу из литрового стакана. Он всегда носил спортивные трико и белую, настиранную матерью, футболку, чей свежий запах альпийских лугов ярко контрастировала с вонью трущоб. После смерти Курноса Ромашка получил всех его клиентов и теперь работал на два района, пока дилер Антон не одобрит кандидатуру нового барыги. Ромашка был безобидным парнем, которого Эрик искренне жалел и оттого презирал. Неизвестно, как вообще этот маменькин сынок начал торговать кристаллами. Может он думал, что продавал леденцы?
Выследить Антона по огромным следам Ромашки вообще не стало проблемой. Антон и сам особо не скрывался, уверенный в своей безопасности за нанятыми телохранителями – по существу подростками, возомнившими себя гангстерами.
Выследив место обитания Антона и его свиту, Рудольф произнес судьбоносную фразу:
– Вдвоем мы не справимся.
Благо житель улиц – Эрик – знал здешнюю атмосферу и был в курсе всех местных трагедий. Он знал каждую подворотню, каждую собаку и каждую неблагополучную семью, исторгающую из своей ноющей утробы покалеченных моральных уродов, которые повторят судьбы своих родителей, а их дети – судьбы своих родителей. Такой вот нескончаемый круговорот дерьма в природе.