.
— Наверное, у англичан и французов, как и у нас, командуют Меньшиковы. Нет у них Бонапарта, — сказал Бутаков.
— Вы правы, нет у них Бонапарта, как и у нас Суворова, — поддержал его Тотлебен.
— Да, господа, Суворова у нас теперь нет. Нет и Кутузова, нет Багратиона. Но неприятельский обход Севастополя дает нам время укрепить северную сторону. Как вы думаете, подполковник? — обратился он к Эдуарду Ивановичу.
— Я, ваше превосходительство, лишь скромный последователь Теляковского[38]. Постараюсь в самый короткий срок возвести необходимые фортификационные укрепления. Только не надо терять время.
— Не будем медлить, подполковник. Завтра же приступим, — отчеканил Корнилов и простился с офицерами.
Глубоко в душу Кондрату запали эти слова Корнилова. Он потом много раз повторял про себя, что битва за Севастополь решает участь его родной Одессы.
Тайна, которую нельзя скрыть
Корнилов, анализируя действия боевых кораблей противника и отечественного флота, пришел к смелым и верным выводам. Он обобщил неудачу англо-французской эскадры под Одессой и успешные действия семипушечного парохода «Колхида», который стремился выбить захватчиков из крепости Святого Николая. Сначала этот пароход тоже постигла неудача. Он, подобно английскому фрегату «Тигр», сел на мель неподалеку от этой крепости. Противник обстрелял «Колхиду» из пятипушечной батареи. От прямых попаданий ядер пароход загорелся, но в этом катастрофическом положении экипаж судна под командованием капитана-лейтенанта К. А. Кузминского проявил настоящее мужество. Моряки не растерялись, не струсили. Они метким огнем корабельных пушек сбили орудия врага. Затем самостоятельно сняли пароход с мели и спасли судно. Подвиг экипажа «Колхиды» показал моральное превосходство черноморцев над неприятельскими моряками. Русские матросы и офицеры сумели в трудных условиях проявить беззаветное мужество и смекалку.
До нас дошло письмо В. А. Корнилова, где он, творчески осмысливая боевые эпизоды, делает обобщение. «Сравнивая это с делом «Колхиды», — пишет вице-адмирал, — невольно призадумаешься и придет мысль: следует ли нашим Черноморским флотом, ныне состоящим из двенадцати кораблей и семи фрегатов, готовых бить и насмерть, смотреть со смирением на блокирующих Севастополь восемнадцать союзных кораблей". Адмирал приходит к выводу в духе Суворовской «науки побеждать», что не надо прятаться и отсиживаться под защитой фортов от более сильного неприятеля, а надо встретиться в открытом море с ним и, невзирая на его превосходство, смелой атакой разгромить…»