Ранним утром Наталья Александровна всегда пила кофе с лимоном. Это происходило в небольшом зале. Обычно она пила кофе вдвоем с мужем. А в его отсутствие с Еленой, матерью Кондрата. В последнее время с утра ее постоянной гостьей стала и Богдана. С ней хозяйка усадьбы вела долгие доверительные беседы.
Залец примыкал к спальне и будуару Натальи Александровны. Здесь не было громоздкой мебели, все было красиво и уютно: красивые картины, изображающие лесные пейзажи, белые, с бархатными сиденьями, удобные кресла, окружавшие в центре зала такой же белый изящный столик, на котором ставили кофейный сервиз.
Когда оба приятеля вошли в комнату, в фарфоровых чашечках уже дымился кофе. Наталья Александровна с Богданой сидели в белых утренних платьях. Для них визит офицеров явился полной неожиданностью. Богдана поднялась было с кресла и хотела юркнуть из комнаты. Но хозяйка взяла ее за руку, удержала и заставила снова сесть:
— Привыкай, милочка, к нежданным гостям, — спокойным голосом, с улыбкой сказала Наталья Александровна и, отвечая на приветствие вошедших, спросила: — Чем я обязана столь раннему визиту?
— Видите ли, маман, мой друг Роман Сидорович давно упрекал меня в недостаточном внимании к вам и советовал нанести визит вместе с ним, — смущенно промямлил Пьер.
— Что ж! Желание похвальное. Прошу садиться, раз уж пришли, и откушать с нами, — кивнула хозяйка гостям, приглашая их взглядом к столу.
— Маман, мы к вам запросто, по-домашнему, — продолжал смущенно лепетать Пьер.
К нему на помощь пришел Ромул.
— Я полон глубокого уважения к вам, Наталья Александровна, и должен подтвердить все, что говорит Пьер. Мне было крайне неловко, что мое пребывание в усадьбе, как мне кажется, причинило вам немало хлопот и, возможно, даже тревог. Но мне хочется заверить вас, что их более не будет. Я очень люблю вашего сына и такое же чувство испытываю ко всем и всему, что связано с ним и, конечно, с вами.
Во время этой трогательной тирады Проханов не сводил глаз с хозяйки дома и Богданы. Молодая женщина, когда он вошел, сразу оробела. Если бы не желание Натальи Александровны, чтобы она присутствовала здесь, Богдана давно бы уже убежала в свою комнату. Теперь она сидела взволнованная и смущенная, не смея взглянуть на визитеров.
А Проханов чутьем испытанного волокиты, знатока женской психологии успел верно оценить обстановку. По лицу Натальи Александровны он понял, что на нее его трогательные фразы не произвели ожидаемого впечатления, что эта умная женщина осталась равнодушной к его словам. Значит, нужно произвести впечатление на ту, ради которой затеян был этот визит. Но она-то по-прежнему сидела, не поднимая глаз, ни разу даже не взглянув на него. «Ничего, милая моя, — решил он, — я заставлю тебя посмотреть на меня, полюбоваться мной и даже поговорить». И он смело обратился к молодой женщине.