Неужели ушел в тундру?
Раскопка снега ножом показывает, что это так. Значит, опять отклонился с пути.
Небольшая остановка, чтобы немного отогреть лицо.
Лыжи оставлены носами в сторону нужного направления. Это необходимо, чтобы не потерять курс.
– Хорошо бы закурить!
Но как закурить на ветре, когда пальцы от холода не могут держать даже спичку…
Минутный отдых кончается. Надо снова держаться ближе ко льдам.
Новые раскопки ножом. Под снегом чувствуется лед.
– Эх, встретился хотя бы один след, чтобы окрепла уверенность в правильности взятого направления.
Давно прошли обещанные сроки возвращения. Против ветра приходится идти медленно и зигзагами. Но все же зимовка должна быть где-то невдалеке!
Положение лыж и несколько затрудненное движение говорят о том, что начался подъем. Следовательно, скоро должен быть материк. Еще несколько шагов, и глаза улавливают очертания высокого черного столба. Это знак Амундсена!..
Здесь можно отдохнуть и закурить, укрывшись за столбом от ветра.
Отсюда до зимовки – не больше полутора километров. Выгруженные с парохода вещи укажут путь почти до самой мачты.
Отдых был внезапно прерван. Из темноты отчетливо донеслись звуки выстрелов.
Дело понятное. Рузов выслал розыскную партию. Теперь надо ее найти, продолжая переговоры при помощи выстрелов. Иначе партия уйдет в тундру.
Выстрелы раздаются все ближе и ближе. Из тьмы вырисовываются сначала собаки, затем показываются человеческие фигуры. Доктор Ринейский, Данилов, Степанок…
– Вы что, друзья, заблудились?
– Вас пошли искать. Рузов послал… Говорили ему, что надо подождать. Он же заявил: «Лучше рано, чем поздно».
Через пятнадцать-двадцать минут мы уже были на станции.
– Что же это вы уходите один так далеко?
– Зато нашел свежие следы трех медведей. Завтра можно идти туда со Степанком.
Совсем не так плохо жить и работать в Арктике!
***
Мыс Челюскина стал центральным узлом, через который идут известия с запада на восток и с востока на запад. В этом году Арктика живет необычайной для нее жизнью. На островах Самуила зимуют три парохода 1-й Ленской экспедиции. Стали на зимовку и три судна Колымской экспедиции.
Круглые сутки работает радиостанция мыса Челюскина. В тесной комнате, заставленной радиоаппаратурой и заваленной журналами и бланками, как в зеркале, отражается жизнь окрестных зимовок.
Лица радистов, по двое несущих круглосуточную вахту, заметно осунулись и побледнели. Особенно большая нагрузка падает на Григорьева, одного из лучших полярных радистов. Ответственность момента заставляет его нервно и чутко прислушиваться к звукам, несущимся из радиоаппаратов.