arbitrabatur; is non modo hoc non perfecit, ut virgarum vim deprecaretur; sed cum imploraret saepius usurparetque nomen civitatis, crux, crux inquam, infelici et aerumnoso, qui manquant istampestem viderat, comparabatur.
63,163. 0 nomen dulce libertatis! 0 ius eximium nostrae civitatis! 0 lex Porcia legesque Semproniae! 0 graviter desiderata et aliquando reddita plebi Romanae tribunicia pote- stas! hucine tandem haec omnia reciderunt ut civis Romanus in provincia populi Romani, in oppido foederatorum, ab eo qui bénéficie populi Romani fascis et securis haberet, deliga- tus in foro virgis caederetur? quid? cum ignes ardentesque laminae ceterique cruciatus admovebantur, si te illius acerba imploratio et vox miserabilis non inhibebat, ne civium qui- dem Romanorum qui tum aderant, fletu et gemitu maximo commovebare? in crucem tu agere ausus es quemquam, qui se civem Romanum esse diceret?
Пылающий яростью и жаждущий убийства пришел он на форум. Его глаза горели; все его лицо говорило о жестокости. Все ждали с нетерпением — куда он наконец обратится и что будет делать, — как вдруг он приказал приволочь одного человека, оголить его посреди форума, связать и приготовить розги. Несчастный все время кричал — повторяя, что он римский гражданин из муниципия Косы, что он служил [на военной службе] вместе с Л. Рецием, весьма уважаемым римским всадником, который занимался торговлей в Панорме и мог это подтвердить Верресу. На это Веррес отвечает: он узнал, что тот послан на Сицилию предводителями беглых [рабов], чтобы шпионить; никто на него не доносил, не было никаких оснований и вообще ни у кого никаких подозрений. Затем он велит самым жестоким образом бить со всех сторон. 16г. Розгами секли посреди форума Мессины римского гражданина судьи, в то время как никакого стона, ни одного иного слова нельзя было услышать от несчастного среди столь болезненного шума ударов, кроме этого: «Я римский гражданин!». Этим напоминанием о своих гражданских правах думал он отвести все удары прутьев и отвратить от себя мучения. Но не довольно того, что ему не удалось воспрепятствовать насильственной порке мольбами, — более того, пока он все чаще молил и взывал к своим гражданским правам, крест, крест, говорю я, снаряжался для несчастного в его бедствии, никогда такого ужаса не видевшего. 163.0 сладкое имя свободы! О драгоценное право быть римским гражданином! О Порциев закон и Семпрониевы законы! О горячо желаемая и в конце концов дарованная римскому народу власть трибунов! До того ли пришло все это в упадок, что римский гражданин в провинции римского народа, в союзном городе на рынке связан и высечен розгами человеком, которому римский народ вверил высокие знаки власти? Ладно; когда он был мучим огнем, раскаленным металлом и прочими пытками, — если тебя уже не сдерживала его горькая мольба и жалобный голос, как тебя не тронули потрясающие плач и стоны присутствующих римских граждан? Ты дерзнул отправить на крест того, кто говорил, что он римский гражданин?