Массовые политические репрессии 1937-1938 годов имели для жизни общества и государства серьёзные негативные последствия, некоторые из которых проявляются до сих пор. Укажем наиболее важные из них:
1. Террор нанёс огромный урон всем сферам жизни общества. Произволу подверглись сотни тысяч ни в чём не повинных людей. Репрессии обезглавили промышленность, армию, сферу образования, науки, культуры. Пострадали партийные, комсомольские, советские, правоохранительные органы.[141] В Красной Армии накануне Великой Отечественной войны было незаконно репрессировано около 40 тысяч офицеров.[142]
2. В годы «большого террора» была «опробована» политика массового насильственного переселения. Первыми её жертвами стали корейцы, а в последующие годы – десятки депортированных народов.
3. Политический террор имел ярко выраженный экономический аспект. Все крупные промышленные объекты первых пятилеток сооружались с использованием дешёвого, принудительного труда заключённых, в том числе и политических. Без применения рабской силы невозможно было вводить в среднем 700 предприятий в год.[143]
4. В 1920-1950-е годы через лагеря, колонии, тюрьмы и иные места лишения свободы прошли десятки миллионов человек.[144] Только в 1930-х годах в места заключения, ссылку и высылку было направлено около 2 млн. человек, осуждённых по политическим мотивам.[145] Субкультура уголовного мира, его ценности, приоритеты, язык были навязаны обществу. Оно вынуждено было десятилетиями жить не по закону, а по «понятиям», не по христианским заповедям, а по насквозь лживым коммунистическим постулатам. Блатная «феня» успешно конкурировала и с языком Пушкина, Лермонтова, Толстого.
То, что определяло атмосферу общества 1937-1938 годов – государственное беззаконие и произвол, страх, двойная мораль, единомыслие – не в полной мере преодолены и сегодня. Доставшиеся нам в наследство «родимые пятна» тоталитаризма также прямое следствие «большого террора».
А.Ф. Степанов
К вопросу о сущности Большого террора 1937-1938 гг. в СССР
К середине ноября 1938 г. в застенках НКВД СССР оставались дожидаться своей участи десятки тысяч арестованных и по сути дела в огромном большинстве своем уже приговоренных людей, чьи дела еще не были формально рассмотрены в судебном или во внесудебном порядке по линии НКВД. Однако внезапно для местных руководящих работников НКВД «Тройки» были упразднены, а массовые операции – запрещены. Откуда ни возьмись появился прокурорский надзор за ведением следствия по контрреволюционным делам, а самим чекистам стали в довольно больших масштабах предъявляться обвинения в нарушении социалистической законности и злоупотреблении властью. Репрессии были введены в традиционное русло рутинных агентурных разработок и судебных решений (из внесудебных органов сохранялось лишь Особое Совещание НКВД СССР), а смертные приговоры вновь стали не слишком частыми. Большой террор закончился так же внезапно, как и начался…