Из недавнего прошлого одной усадьбы (Олсуфьев) - страница 85
Табакерка с инициалами Д. и А. Около 1800. Частное собрание, Москва
На западной стене гостиной посередине висело масло – козы, вещь французской школы XVIII столетия в красивой ажурной золоченой рамке в виде виноградных лоз, эта картина была подарена моей матери дядей Васильчиковым; под нею висела marine [морской пейзаж] – масло, тоже французской школы XVIII века, в золоченой рамке с попе речными рубчиками, она была из спиридовских картин; по сторонам висело два поясных портрета XVIII столетия, масла в золоченых рамках Louis XVI кисти Христинека – прадед Дмитрий Адамович Олсуфьев и, вероятно, его брат Владимир Адамович, они оба в военных формах царствования императрицы Екатерины II; особенно хорош был портрет Владимира Адамовича, почти юношей. Прадед Дмитрий Адамович был в самом начале прошлого столетия московским губернским предводителем дворянства; в Москве он жил в своем обширном доме на углу Тверской и Леонтьевского переулка, купленном им в конце XVIII столетия у Шереметевых. Этот дом до последнего времени принадлежал правнукам Дмитрия Адамовича – семье его внука Василия Александровича, давно покинутый Олсуфьевыми, вероятно после смерти прабабушки Дарьи Александровны, при которой он описан в мемуарах моей двоюродной сестры Васильчиковой, он превратился в доходный дом, а недавно окончательно был профанирован кинематографом и каким-то медицинским управлением; я как-то, проходя мимо, заглянул в него: только благородный полукруглый угольный фасад с высокими окнами и красивыми плоскими полуколоннами, типичные для Louis XVI пропорции и соотношения окон, круглая гостиная с тонкой лепкой на карнизе потолка и мраморный камин Louis XVI в зале говорили о его красивом прошлом.
У этой стены стоял белый круглый стол с белыми же креслами и стульями, на нем была высокая лампа с матовым стеклянным шаром в старой китайской вазе; эта лампа при моем деде была масляной, а затем уже была переделана на керосин. На этом же столе стояла небольшая фотография с рисунка, изображающая всю семью моего деда Василия Дмитриевича; на его коленях его младший сын, совсем маленьким – мой отец; рисунок принадлежал моей тетушке Дарье Васильевне Моро, старшей сестре моего отца. Ближе к двери в столовую, под прямым углом к стене и спинкою к окну, стоял небольшой белый диван в духе Louis XVI, тоже копия, как и вся мебель, с одного такого дивана в доме на Девичьем.
Спаситель. Вышивка С. В. Олсуфьевой по рисунку Д. С. Стеллецкого. 10-е годы XX века. Частное собрание, Москва
В узеньком простенке между дверью в столовую и северо-западным углом стояло белое кресло, а над ним, сколько себя помню, висела английская гравюра начала прошлого столетия в тонкой черной рамке – всадник Байроновского вида в сюртуке и цилиндре на хорошо собранном вороном коне. Бывало, в раннем детстве, когда я начинал плакать, старушка няня Дарья Ивановна пугала меня этим всадником, говоря, что если я буду продолжать плакать, то он приедет и меня возьмет.