Холт вдруг приблизился к нему и тихо произнес:
– Джилан, неужели ты мог хоть на миг подумать, что я не хочу разнести все плоскогорье на мелкие камни, пока не найду Уилла? Но мы давали присягу, мы носим символ ордена рейнджеров, и мы должны быть верны слову.
Опустив глаза, Джилан кивнул. Он снова сгорбился и даже как будто уменьшился в росте.
– Пусть будет так, – сказал он севшим голосом, и Холту показалось, что в глазах молодого человека блеснули слезы.
Холт поспешно отвернулся: ему тоже было тоскливо.
– Сходи принеси карты, – отрывисто бросил он.
Четверо скандианцев и их пленники брели по унылому, холодному, продуваемому всеми ветрам и плато до позднего вечера. Лишь через несколько часов после наступления темноты Эрак скомандовал привал, и Уилл с Ивэнлин с облегчением повалились на каменистую землю. За день боль в голове Уилла не приутихла, но по-прежнему тупо пульсировала. Рана с запекшейся кровью в том месте, куда угодил камень, жгла, но он знал, что если станет чесать, то рана снова откроется и начнет кровоточить.
По крайней мере, подумал Уилл, Эрак не связывал их и никак иначе не стеснял их движений. Как правильно заметил вожак, бежать все равно некуда.
– Плоскогорье кишит уорголами, – без лишних церемоний объявил он, – можете попытать счастья у них, если хотите.
Так что ребята держались в середине отряда, когда на протяжении всего дня то и дело проходили мимо уорголов, целыми шайками направлявшихся на северо-восток, к Перевалу Трех Ступеней. И вот скандианцы освободились от своих тяжелых походных мешков, сложив их на землю, и Нордел стал собирать хворост для костра. Свенгал швырнул большой медный котелок Ивэнлин под ноги и ткнул рукой в сторону ручейка, журчавшего поблизости среди камней.
– Поди принеси воды, – рявкнул он грубо.
Она помедлила, потом повела плечом, подобрала котелок и встала, тихо постанывая, – онемевшие мышцы заныли.
– Пошли, что ли, Уилл, – небрежно проронила она. – Поможешь мне.
Эрак рылся у себя в мешке. Услышав ее слова, он мигом повернул голову.
– Нет! – гаркнул он настолько громко, что все обернулись. Эрак наставил свой толстый указательный палец на Ивэнлин: – Ты можешь тут шататься, я не против, – продолжал он, – потому ты вернешься, это ясно как день. А вот насчет рейнджера я не уверен, еще пустится в бегство, несмотря ни на что.
Уилл, который как раз об этом и думал, постарался принять удивленный вид:
– Я не рейнджер. Я просто ученик.
Эрак фыркнул со смехом:
– Ну и что? Ты уложил тех уорголов у моста не хуже, чем любой рейнджер. Сиди-ка ты тут, будешь у меня на глазах.