— Да.
— А почему?
— Ну, он… Ну, разве ты не видишь, я не знаю, почему он мне понравился. Мне нравится трава, но почему — не знаю. Тебе обязательно знать, почему?
— Нет. Нравятся тебе деревья?
— О, да.
— Виноградники?
— Конечно.
— А что скажешь о солнце?
— Я люблю солнце.
— Это сильное слово.
— Я люблю солнце больше всего.
Полдень прошел давно, и солнце уже начало спускаться. Оно было ближе, чем мальчику приходилось видеть когда-нибудь, и жарче. И даже ступнями ног он любил это солнце в мягкой пыли на дороге.
— Посмотри-ка туда, папа, — сказал он. — Вон мама и Ева босиком идут встречать нас. Ты хорошо выглядишь, мама, — сказал он, когда они все четверо сошлись на дороге.
— Правда? — сказала женщина.
— Ты выглядишь очень хорошо.
— А ты как думаешь? — сказала женщина мужчине.
— Он сказал это и за меня, — ответил мужчина.
* * *
В доме пахло кофе, кожей и камнем. Кофе Рэд нашел: он был молотый и оказался не на кухне, как этого следовало бы ожидать, а в гостиной, в открытой баночке на книжной полке.
— Что понадобилось этому кофе на книжной полке? — сказал Рэд.
— Дейд не любит держать вещи в полном порядке, — сказал мужчина. — Если вещи вокруг него в полном порядке, он делается от этого несчастнее, чем когда-либо.
— Разве он несчастен?
— Ты ведь помнишь брата своего отца?
— Да, но разве он несчастен?
— Может быть и нет.
— Он несчастен? Скажи мне.
— Во всяком случае, он не придает этому значения, так что, может, и не несчастен.
— Если он несчастен, то почему?
— Так уж бывает.
Тут есть что-то такое, что надо узнать, — подумал Рэд. Всегда есть что-то такое, что нужно узнать о каждой мельчайшей вещи вокруг. Сначала ты видишь вещь, потом узнаешь о ней что-то, и тогда появляется что-то еще, что ты должен узнать о ней, и если ты не можешь найти, что же это такое, ты чувствуешь себя несчастным.
— Где розы? — сказал он.
— Розы? — сказала женщина. — Какие розы?
— Розы, которыми здесь пахнет. Разве ты не чувствуешь, как пахнет розами, мама?
— Ты чувствуешь запах роз? — спросила женщина мужчину. Мужчина понюхал воздух.
— Что-то вроде, — сказал он. Женщина тоже понюхала воздух.
— Я не чувствую запаха роз, — сказала она. — Впрочем, я ни черта не смыслю в запахах. Никогда не смыслила. — Она обернулась к девочке. — Как по-твоему, здесь пахнет розами, Сэкси?
— Ева, — сказала девочка.
— Как по-твоему, здесь пахнет розами, Ева? — сказал мужчина.
— Нет, папа, — оказала она. — И спасибо, что ты так хорошо говоришь со мной.
— Ладно, — сказал мужчина. Девочка повернулась к матери:
— Меня зовут Ева Назаренус, — сказала она.
— Я сама дала тебе имя, — сказала женщина. — И я должна знать его.