Но не слушали его люди.
— Учредительное собрание!
— Гражданские свободы!
— Народоправство!
Умные эти словечки летели уже по всей толпе. Образованные все стали. Грамотные. За полтора года передряг такого наслушались — куда там профессорам! А что на плечах рваньё подлатанное, на ногах обувка раздрызганная, а кое-кто и босиком щеголяет — это ничего, лето тёплое. А что брюхо с голоду воет да рычит, так это не привыкать. Революция… Второй год революция, ни дна ей, проклятой, ни покрышки!
— Да кто они такие-то, новые эти? Как себя называют?
— Да какая разница? Контра — она и есть контра. Вот и всё. Чего тут миндальничать? — процедил сквозь зубы и сплюнул худой рабочий с густыми усами на осунувшемся лице. — Только начали жизнь налаживать, и вот тебе!
Антон заинтересованно глянул в его сторону. Хоть и не любил Каморин этих новомодных словечек, но сейчас был вполне согласен с этим усталым человеком.
— Вот-вот! Только и знаете — контра! Ещё за наган схватись! — подъелдыкнул его старик с бакенбардами.
— Ещё схвачусь, — глухо ответил рабочий.
— Союз Защиты Родины и Свободы… Добровольческая армия… — долетали обрывки Шарапинского голоса. — Вот! Подпись! «Главноначальствующий, командующий Северной Добровольческой армией Ярославского района полковник Перхуров»! — и Мишка, не совладав с голосом и дыханием, закашлялся.
— Ха! Полковник! Могли бы для приличия и в генералы произвести!
— Перхуров… Перхуров? Перхуров! — понеслось по рядам на разные лады.
— Перхуев, — смачно выговорил худой рабочий и опять сплюнул.
— Гавноначальствующий! — нашёлся ещё какой-то остряк.
— Да тише вы, дурачьё! Глядите, едут! Сюда едут! — побежали тут и там беспокойные голоса. Люди заозирались. Оглянулся и Антон.
Снизу, от Которосли, с беспорядочным цокотом копыт вывернулись на худоватых лошадках четверо верховых. Двое в кителях, двое других в милицейских гимнастёрках, фуражки. Ни петлиц, ни погон, ни кокард. Сборище у тумбы попритихло.
— Это ещё что за архангелы? — понёсся тревожный шепоток.
— Ребята, да это ж Фалалеев, наш главный милиционер! Эким чёртом!
— Во! И Греков! Тоже из их конторы начальничек… И Карасёв! Ну, дела!
— А чего? Эти драконы ни при ком не забедуют! Всегда нужны!
— Пойдёмте-ка отсюдова, ну их!
— Дудки! Свобода — она всем свобода!
— А ну! Р-разойдись! — рявкнул горластый Фалалеев, картинно ставя коня на дыбы перед горожанами. — Эт-то что ещё за сборище? Быст-рро!
Четвёрка всадников въехала в самую толпу, расталкивая собравшихся.
— Очистить улицу! Живо! — надсадно, прокурено рявкнул рябой, со следами оспы на лице, Карасёв. — Отвыкли от порядка, охломоны! Привыкайте!