Но пушка подводной лодки уже была освобождена Никишиным от надульной пробки и приведена артиллеристами в боевую готовность.
- Девушка любит ласку, пушка любит смазку, - пробормотал Никишин свою излюбленную прибаутку, убедившись, что обильно смазанная салом пушка при погружениях нисколько не пострадала от морской воды.
Матросы-пулеметчики укрепили и так же мгновенно, как артиллеристы, развернули пулеметы для боя.
Все было заранее обусловлено еще внизу, специальными распоряжениями Логинова, и потому происходило сейчас без обычных, полагавшихся в таких случаях рапортов.
…Огонь по немецким сторожевикам подводники открыли немедленно, как только поняли, что обнаружены врагом.
Всплески немецких снарядов вставали все ближе и ближе к подводной лодке. Взвизгнули пули, черкнув по корпусу.
Ощетинившись пулеметными очередями, вздрагивая от выстрелов своего оружия и близких разрывов вражеских снарядов, «Северянка» продолжала идти вперед. Но оторваться от быстроходных сторожевиков подводная лодка не могла. Единственным выходом был неравный бой и поражение противника.
Снизу из люков чьи-то проворные руки поднимала один за другим открытые ящики с тускло поблескивающим боезапасом. Механик, кок, радисты - все, кто мог, подавали снизу снаряды и патроны.
Всплески снарядов одного из сторожевиков, поднимавшиеся только что перед подводной лодкой, теперь встали позади.
«Вилка! Плохо дело, сейчас накроют!» - подумал каждый из находившихся наверху.
Но в тот же миг снаряд «Северянки» угодил в носовую часть борта сторожевика. В густом дыму сверкнуло яркое соломенно-желтое пламя, в воздух взлетели обломки.
- Ура, в боезапас угодили!.. - не удержался от восторженного крика Никишин.
Корма «Рупрехта» тем временем ушла под воду. Над поверхностью торчал лишь дымящийся нос крейсера.
Взглянув на часы, Плескач подтолкнул локтем Логинова.
- Ведем бой уже три минуты. Сеть пройдена. Через минуту прекращай огонь, погружайся!..
Логинов утвердительно кивнул.
Мельничанский перенес огонь орудия и пулеметов на оставшийся сторожевик. Но тот сбавил ход и явно остерегался лезть на рожон, предпочитая дуэль издали.
Снаряды сторожевика рвались по соседству с лодкой. Трассирующие пули с неприятным, надтреснутым звоном стали ударяться о палубу, угрожая подводникам, находившимся наверху.
Пули эти казались глазу цветными, светящимися копьями, вонзающимися в борт палубы подводной лодки. И вдруг один из самых назойливых пулеметов сторожевика захлебнулся, видимо, подбитый снарядом «Северянки».
- Ага! - злорадно прошептал Евсеев.
Он стоял у нактоуза и, передавая снаряды, заметил, что краска на орудии подводной лодки от сильного жара уже пошла пузырями.