— Господин капитан, во втором вагоне второго состава замечены больные. Предположительно… Я не уверен, но возможен тиф. Повторяю — не уверен. Я должен остановить погрузку. Доложил старшему лейтенанту Уол Шику…
— Что сказал вам, наш доблестный Шик?
— Отправил к вам.
Фолк без выражения, смотрел в очки врача.
— Надо остановить погрузку, господин капитан. — в голосе врача прозвучала неуверенность: — Они всех перезаражают, будет эпидемия. А на мне ответственность, и я вынужден…
— Вот что, старший лейтенант, грузите их всех вместе — там разберутся, — ответил Фолк и уже собирался было отвернуться от врача, как тот вновь заговорил:
— Как же так? Мы обязаны доставить заключенных, сохранив их здоровье. Это их законное право и обязательство Белой Касты о гарантии жизни любому…
— Погрузку не отменяю. Все.
— Я буду…
— Жаловаться, — закончил за него Фолк: — Вот что. Мой вам добрый совет старлей, никуда не жалуйтесь, и вообще забудьте, что были здесь. Было бы славно, если бы вы не беспокоили меня больше по пустякам.
Врач негодующе приосанился, козырнул и, увязая ботинками в песке, ушел в сторону барж.
От косых лучей солнечного света, у Фолка слезились глаза.
У последнего вагона его чуть не укусила сторожевая собака — лейтенант, отдавая Фолку честь, зазевался.
— Держите свою псину, лейтенант.
— Прошу прощения, господин капитан!
Фолк обошел состав, направился к офицерскому буфету, устроенному в старом здании склада, он рассчитывал найти там капитана Коса Мула и, учитывая состояние его похмелья, тот должен был сейчас находиться именно там.
В оцеплении за составом, стояли офицеры охранения, по трое напротив каждого вагона. Вдоль состава, на песке, расположились пулеметные расчеты.
Фолк вышел ко второму свободному пути, широко переставляя ноги, зашагал по шпалам.
Солнце медленно ползло вверх, обещая к обеду летнее тепло. За исключением причала с его шумом, криком и лаем собак, вся остальная территория порта была безлюдна и тиха. Операция, начальником которой был назначен Фолк, должна продлиться ровно неделю. Всех рабочих порта отправили во внеочередной отпуск, а матросов с броненосца, пришвартованного у дальней причальной стены, оставили где-то за городом — в казармах.
Он ничего не ел со вчерашнего вечера, а желудок настоятельно требовал зайти в буфет и подкрепиться.
— Ваше превосходительство!
Фолк резко остановился, и едва не споткнулся о шпалу.
Превосходительство? Здесь? Откуда?
Он оглянулся на окрик.
К нему поспешал дородный, среднего роста дядька, в светло-коричневом мундирчике, с тремя зелеными нашивками на рукавах. В правой руке у него была зажата белая, мятая фуражка — доноситель.