— Вторая улица, дом двадцать…
— На одной с ним улице, значит живешь.
— Так точно!
— Есть ли по близости с твоим домом тихое, темное место, что-бы никто не видел машину?
— О, конечно-же. С освещением у нас просто беда, ваше благородие.
— Адрес я найду.
Доноситель долго не думал, сказал:
— Площадь Согласия, между мостом, через канал и парком Чести. Это в конце Десятой улицы. Там на площади еще памятник основателю города стоит. Господину Иину, господин капитан.
Фолк произнес прямо глядя в глаза Точ Киха:
— В полночь жди меня там, вещей никаких с собой не бери. Я приду в плаще, не офицерском, в черном. Машину оставлю в соседнем квартале — дойдем. Потом, заедем в ваш Белый Город, в следственный отдел, напишешь докладную, таков порядок. Наверняка поедем с сопровождением. Повезем как министра!
Лицо Точ Киха засияло, излучая собачью преданность.
— Господин капитан, ваше благородие, я заслужу, я…
— Заткнись и слушай — в столице я преподнесу его высокопревосходительству, твой рассказ в лучшем виде, распишу тебя как верного служаку, которого незаслуженно притесняют. Ну а ты, в свою очередь не забудь отметить мою оперативность. Ну об этом потом. Смотри, если перед господином генералом забудешь обо мне, то я твой домик по кирпичику, знаешь куда тебе затолкаю?
— Как-же можно, господин капитан — не забуду! Благодетель мой…
— И много перед его высокопревосходительством не болтай, он не любит болтунов. Будет тебе маленький домик. А теперь иди.
Доноситель начал переминаться с ноги на ногу, заговорил:
— Ваше благородие, извините что я опять…
— Ну?
— А может его сразу арестовать?
— Дурак! А если он не один? Его возьмем, а другие уйдут. Не твоего ума дело. Меньше думай, а то — смотри… у нас в допросных комнатах частенько пахнет жаренным мясом!
На том они и расстались.
* * *
Майор Шлом Соф — высокий, крепкого телосложения, кареглазый брюнет, коротко стриженный и чисто выбритый, стоял на палубе баржи поставив ногу на кнехт и глядел на высокий весенний горизонт. Погрузка барж подходила к концу, офицеры охранения раздраженно поглядывали на проходящих по широкому, огражденному колючей проволокой, трапу людей, ждали когда все будет законченно и станет возможным покинуть солнцепек.
День перевалился на вторую свою половину, стоявшее высоко в небе солнце разогрело все вокруг и только слабый ветер, что гнал с моря прохладу, приносил слабое облегчение от жары.
Взмокший от пота под своим мундиром, Фолк приблизился к майору, козырнул и доложил:
— Господин майор, капитан Сток по вашему приказанию прибыл.
Майор скучающе посмотрел на Фолка, вынул изо рта папиросу, хрипло сказал: