В конце зимы нас научили правильно держать огнестрелки в руках, чтобы не пораниться и не убить товарища. А ещё привели в тир, где мы были обязаны научиться стрелять по мишеням точно в цель. У кого-то получилось, у кого-то нет, но мы старались, помогали друг другу, показывая, кому как удобно. Командование смотрело на нашу шарашкину кантору странно, но не противилось такой странной дружбе. Взаимовыручка ценилась куда выше, особенно тут — в самой горячей точке.
Как-то неожиданно в группе появилось пополнение из переведённых ребят с соседнего штаба, который находился в нескольких километрах от нашего на юго-запад. Напыщенные, слишком гордые, высокомерные, не признающие ничего и никого, кроме себя самих и своего лидера. Тогда, представившись нам, они сразу высказались о том, что мы все плебеи и должны будем их слушаться, потому что все мы оборванцы, сироты и необразованное быдло. По крайней мере, я так поняла. Отвечать что-то на такой вот расклад дел не стала и, пожав плечами, ушла тренироваться. Некоторые наши ребята хотели начистить снобам их рыльца, с чем я была согласна, но не дала совершить такую глупость.
— Будьте умнее, они тут никто, а мы правящая сила армии, — тихо и чуть грозно объяснила своим сокомандникам. — Не забывайте, мы стали примером для всех, кто тут служит, если что, никто не станет молчать. Командование пойдёт на поводу у всего послужного штаба и выставит их. Полезете первыми и по шее схлопочете. Да и какой змей станет слушать жалкие писки своей жертвы? — поинтересовалась я у парней, которые через некоторое время всё же осознали правильность моих слов и тут же успокоились. Да, я имела неосторожность стать мозговым центром нашей компании. — Их отправили к нам, потому что мы самые благоразумные и, если убьем их, то тихо и так, что и комар носа не подточит, — усмехнувшись, произнесла я, хотя и блефовала по-полной, но к мальчишкам вернулась уверенность в своём положении в штабе, что уже хорошо. Глупостей делать не станут.
Дни шли шумно и напряжённо. Учителя сильнее нас гоняли, доводя всех до состояния изнеможения, нагнетая обстановку в нашем малолетнем отряде, хотя и без них тут чуть ли не холодная война шла. Новенькие слишком разошлись, подставляя каждого из нас по несколько раз на дню, чтобы нас только наказали. Мы не реагировали, потому что мы и так делали свои дела на «отлично», а командованию было просто плевать. Нас никогда не наказывали, слишком хорошую репутацию наше «маленькое» подразделение заработало. Да и в подготовке мы были лучше, чем остальные, пусть и не сильно. Своей силой мы никогда не гордились, тренировались и учились на совесть. Все команды, порученные нам, выполняли безукоризненно. Ну, а то, что делаем всей толпой из тридцати человек, так это никого не волновало, к тому же, мы все знали силу своих и никогда не брали задание на одного человека. Мы вообще не писали имена выполняющих работу — просто: «Отряд дельта» — и всё, а там иди разбирайся, кто и что.