Остановите Айви Покет! (Крисп) - страница 61

Но пока я сидела на кровати, считая минуты, сон подкрался и овладел мной. Это был очень крепкий сон. И я наверняка проспала бы до самого утра, если бы не алмаз Тик-так. Он ожил глухой ночью, вспыхнул белым светом, будто маяк, и налился теплом. Я резко проснулась. Мгновенно пришла в себя. В доме царила тишина — тяжёлые шаги мамаши Снэгсби за дверью давно стихли. Помятые часы показывали начало второго ночи. Я выудила камень из-под рубашки, и имя Ребекки само собой сорвалось с моих губ.

Я молилась о том, чтобы её увидеть.

В сердце колдовского камня раскрылось звёздное небо Лондона, потом растаяло и на его месте появилась комната с жёлтыми стенами. Железная кровать. Голый пол, выкрашенный белой краской. Стул у стены. На стуле — сжавшаяся в комочек девочка в ночной рубашке цвета слоновой кости. Её лицо было ещё бледнее, чем в прошлый раз, и словно бы отупелым. И оно слегка расплывалось, хотя всё остальное я видела чётко. Ребекка не смотрела на меня. Её взгляд был устремлён в неведомые дали.

— Ребекка, — прошептала я. — Ребекка, это я, Айви. Ты слышишь меня, дорогая? Ты меня видишь?

Она начала раскачиваться на стуле взад-вперёд, волосы упали ей на лицо.

— Ты во Дворце Проспы? — спросила я в нетерпении. — Кивни, если так.

Она не ответила.

— Я вернусь туда, как только смогу, и отведу тебя домой, — пообещала я.

Ребекка подняла глаза. Всего на миг. Посмотрела прямо на меня из глубин камня. Потом её голова упала на грудь, и Ребекку стала бить дрожь.

— Поговори со мной, дорогая! Скажи, где тебя искать!

Ребекка вдруг снова вскинула голову. Но теперь она смотрела не на меня. На её лице отразился ужас. На мгновение на неё легла тень. Чья-то рука грубо схватила девочку за запястье. Ребекка закричала, но крик вышел приглушённым, еле слышным. Потом её дернули куда-то в сторону — и остался лишь опрокинутый стул.

В моей крови кипела жажда мести. Душа пылала гневом. И я приветствовала эту ярость.

В Стоквелл я шла как в тумане. Не замечая луны в третьей четверти. Не обращая внимания на моросящий дождь, от которого булыжники мостовой сделались чёрными и скользкими. Меня не волновало, что я брожу по Лондону в одной ночной рубашке. Босая.

Ребекка в беде. В страшной беде. С ней творят нечто ужасное. Кто знает, куда её потащили и зачем… Но ничего хорошего её там точно не ждало! Волны ярости вздымались во мне и бились о стены моего разума. Никогда ещё мне не доводилось испытывать столь ослепительного гнева.

Когда я свернула на Уинслоу-стрит, воздух вокруг словно загустел. Его заполнило жужжание, и всё вокруг, казалось, замедлилось, хотя я не чувствовала сопротивления. Алмаз Тик-так пылал на моей груди так, что на коже должен был остаться ожог. Сияние камня, яркое, жёлто-оранжевое, просачивалось сквозь ткань рубашки, освещая мне путь. Наверное, со стороны вид у меня был совершенно потусторонний. К счастью, давешний рыжеволосый констебль мне не встретился.