Все мои мысли были только о Ребекке. Но я не раздумывала над тем, где она и сумею ли я попасть во Дворец Проспы. Потому что едва я собралась перейти улицу, фонарь поблизости растворился в воздухе. Влажная брусчатка сменилась большими серебристыми плитами. Пустая телега сгинула. Шестое правило Амброуза Крэбтри гласило: сильные переживания — рука, приподнимающая завесу. Этот мистер Крэбтри был ужасно умный для безумца.
Стоило мне подойти ближе, как обувная фабрика и пансион по сторонам разрушенного дома подёрнулись рябью и туманом. А потом исчезли, будто земля разверзлась и поглотила их. Камни у меня под ногами дрогнули, жужжание стало громче, и я ничуть не удивилась, когда передо мной воздвигся Дворец Проспы с его ребристыми колоннами и бесчисленными окнами. На этот раз вокруг него вырос лес бледных деревьев, словно войско призрачных стражей. Выглядело это довольно-таки жутко.
Но мне было нечего бояться. Я уже успела убедиться, что в этом мире я нечто вроде призрака. Мне не по силам ухватить даже дверную ручку. Ступая по тропе между кроваво-алыми живыми изгородями, я запрокинула голову, чтобы посмотреть, не горит ли свет в каком-нибудь из окон. И тогда впервые увидела небо этого мира. Оно было пустым и беззвёздным, лишь луна в третьей четверти освещала его. Если бы не лёгкий изумрудный оттенок, можно было бы подумать, что это та же самая луна, что плыла над Лондоном.
Все окна были темны. Я обошла здание сбоку. Снова посмотрела вверх. Из окна на втором этаже лился тёплый жёлтый свет от горящей свечи. Оно было распахнуто, занавески мягко колыхались на ночном ветру. И вдобавок рядом росло большое белое дерево, с ветки которого ничего не стоило забраться в окно. Какая фантастическая удача!
Я услышала приглушённые голоса, звук шагов. Но они доносились с другой стороны здания. Никто не увидит, как я лезу в окно.
Но как? Как прикажете забраться на дерево, если здесь, в Проспе, я не более чем бесплотный дух? С досады я ударила по белому стволу и пару раз пнула его. И ахнула от изумления. Я протянула руку и погладила бледную кору. Она оказалась чуть тёплой на ощупь. Выходит, в этот раз я явилась в Проспу не тенью.
Подоткнув ночную рубашку и обняв дерево будто богатенькую бездетную тётушку, я полезла наверх. К счастью, дерево было восхитительно корявым и шишковатым, поэтому я легко находила, за что ухватиться и куда поставить ногу. А когда добралась до нижней ветки, дело пошло ещё веселее — перебираться с ветки на ветку оказалось совсем нетрудно.
Поднявшись на нужную высоту, я осторожно двинулась по толстому суку к окну. Увы, сук не доставал до карниза под окном. Ничего не поделаешь, придётся прыгать. В комнате за окном, как я теперь видела, никого не было. Отлично. Я осторожно присела, напружинилась, глубоко вдохнула — и прыгнула вперёд с энтузиазмом склочного кенгуру.