— Но Лэшвуд — это же сумасшедший дом, — сказала я, порядком озадаченная. — Зачем могло понадобиться запирать нас в сумасшедшем доме? Лично я ни капельки не сбрендила.
О Лэшвуде слышал каждый. Это лечебница для душевнобольных в Айлингтоне, сумасшедший дом самого неприятного рода. Худший в Лондоне, если верить слухам. Так что происходит?
— Это ошибка! — крикнула Матильда, топнув ногой. — Выпустите нас! Нам тут не место! — Она повернулась ко мне, героически пытаясь сдержать слёзы. — Сделай же что-нибудь, Покет!
Из-за сырых стен доносились крики безумцев — крики, полные боли. Через каморку быстро-быстро пробежала крыса.
— В настоящую минуту я мало чем могу помочь, дорогая, — сказала я, подёргав за цепь, чтобы до Матильды лучше дошёл смысл моих слов. — Нам остаётся только подождать, пока сюда придёт кто-нибудь, кроме бандитов-похитителей. Тогда мы сможем поговорить и разрешить это недоразумение.
Матильда взвыла. Она пыталась порвать цепь голыми руками. Звала констебля. Требовала принести ей чистые панталоны и предоставить горячую пенную ванну. Она успокоилась, только когда за дверью раздался лязг засова. Мы обменялись взглядами, полными нетерпения и надежды. Дверь открылась, и в комнату вошла крепко сбитая женщина в грязном чёрно-белом платье с ведром и ковшиком.
Остановившись в нескольких шагах от нас, она сунула палец в нос и принялась самозабвенно исследовать свою ноздрю.
— Воды? — вяло предложила она.
— Воды?! — взъярилась Матильда. — Освободи нас, ты, мерзкая неряха!
Женщина перевела взгляд на меня:
— Воды?
— Позвольте, я опишу наши обстоятельства, — начала я. — Мы совершенно здравомыслящие девушки, которых самым злодейским образом похитили в Гайд-парке и заперли в этом ужасном дурдоме. Я вижу, вы женщина сострадательная. Не будете ли вы столь любезны попросить кого-нибудь из врачей почтить нас своим визитом?
— А что мне за это будет?
К счастью, я была готова к такому повороту:
— Вы ведь старая дева, верно, дорогая?
Она непонимающе нахмурилась:
— И что с того?
— Видите ли, я знаю одного сапожника из Бристоля, который как раз подыскивает себе невесту. Ему особенно нравятся необъятные любительницы ковырять в носу. — Я ободряюще улыбнулась ей. — И я с радостью расскажу ему о вас, если только вы попросите доктора навестить нас.
— Ненавижу Бристоль, — сказала толстуха.
— Вы должны нам помочь! — заорала Матильда.
— Ненавижу Бристоль, — повторила толстуха.