Как и всегда, ее пожелания, рекомендации и приказы исполнялись молниеносно. А как еще? Эта величественная дама умела внушить трепет. В ярко-синих, ничуть не поблекших от возраста и утрат глазах было что-то…чуткое, искреннее, но не терпящее возражений. Ее бесшумная походка, ее безупречная осанка, идеально выглаженные и отстиранные, старинного кроя, но каким-то непостижимым образом всегда уместные блузки неизменно украшала массивная, овальная брошь. Иссиня-черный камень, в глубине которого плясали маленькие синие искорки, порой гипнотизировал, а порой был и вовсе не заметен. Он, казалось, жил своей жизнью, но при этом был во власти своей загадочной хозяйки. Кроме этой броши Анфиса Витольдовна украшений не носила, причуд не имела, сохраняла хладнокровие, ясность и остроту ума. От этой женщины исходила сила, ей хотелось покоряться.
И даже Михаил Ефремович — а он единственный из всех с ней спорил — было у них такое развлечение на двоих — сегодня согласился. И даже закивал.
— Так что у вас случилось? — утреннее совещание началось лишь спустя полчаса, — пока сварили кофе, пока уселись…
— Как вы помните, — начал Михаил Ефремович, — вчера днем появилось сообщение, что накануне ночью, недалеко от Старо-Никольского кладбища что-то большое и черное, похожее на огромную кошку, напало на людей. И даже кого-то загрызло. Поскольку кладбища находятся под особым контролем, было решено подключить отца Иннокентия. И вместе с ним проверить.
— Вообще-то — кладбища — это его епархия, зачем там мы-то? — широко зевая, пробурчал Егор Иванович.
— Мы всполошились потому, что есть легенда — на Старо-Никольского кладбище похоронен чернокнижник, который на этом самом кладбище пытался вызвать демона. Но что-то пошло не так. Чернокнижник во время обряда погиб, а демон превратился в огромного черного кота.
— Я всегда считала эту историю байкой, не заслуживающей доверия! — решительно вмешалась Анфиса Витольдовна. — Известно, что самая мощная защита — на кладбищах. И чтобы там что-то подобное делать… Для этого надо сначала погост разорить.
— Да, но мы все знаем историю, приключившуюся в начале девяностых на Охтинском кладбище, когда мертвых подняли, — возразил Егор Иванович.
— Там сначала поработали вандалы, потом администрация стала уплотнять умерших. А потом уже секта пришла — и натворили они дел!
— Да ничего особенного не случилось. Все, кто участвовал в ритуале — погибли. Из простых граждан никто не пострадал. И даже не заметил. Мы успели, — пожал плечами Михаил Ефремович.
— А те, кто участвовал в ритуале — не люди что ли? Там в основном подростки были, — возмутилась Анфиса Витольдовна. Дама элегантным, совершенно молодым движением чуть тронула кончиками пальцев прическу. Копна серебристых волос была прихвачена полукруглым гребнем с вырезанными на нем русалками. Брошь заискрилась, синие глаза метнули в собеседника молнию, а одна из русалок, как на секунду показалось Старцеву, недовольно дернула хвостом…