Дознаватель молча склонил голову и запустил пальцы в волосы, я слышала, как он вздохнул, а потом снова поднял глаза на предсказательницу, собираясь озвучить свое решение, и в следующий момент передо мной вновь выросла радужная грань.
— Нет! Не сейчас! — Я протянула руку, пытаясь оттолкнуть ее с дороги и снова вернуться в кабинет, а вместо этого вдруг качнулась вперед и упала на холодный мраморный пол холла, слетев со ступеньки. И самое ужасное, я ощущала себя совершенно обессиленной.
На мое счастье, лестница делала изгиб в сторону стены, и потому площадка у ее подножия была скрыта со стороны входа. Меня не заметили покинувшие кабинет Кериас с предсказательницей. Я даже не представляю, как принялась бы объяснять, почему лежу на мраморном полу. Зато короткая передышка оказалась весьма кстати. Мне достало сил вползти на ступеньку и, держась за перила, вновь принять сидячее положение. Когда проводивший мадам Памфи Кериас стремительно дошагал до лестницы, собираясь взбежать наверх, я встретила его совершенно невозмутимо и даже приветствовала вежливой улыбкой:
— Доброе утро.
Ни выражением лица, ни тоном голоса я не выдала того, о чем успела услышать, и не дала ему догадаться о подозрениях относительно своей будущей судьбы. Будут ли от меня избавляться самым радикальным способом или передадут в полное владение императора?
Радужный кристалл лежал в кармане платья, даря чувство спокойствия и удивительной уверенности в собственных силах, чего я никогда не ощущала прежде. Теперь у меня тоже был какой-то козырь в этой неравной схватке, оставалось только разобраться в свойствах камня и понять, как смогу использовать его дальше, чтобы избежать участи бесправной игрушки. Да, теперь я помнила обе реальности, как и обещал Призрак.
— Миланта. — Кериас присел на корточки, вглядываясь в мое лицо.
Вопроса о том, почему сижу здесь, а не нахожусь, например, в комнате, я дожидаться не стала. Объяснила все дознавателю раньше, чем он успел спросить:
— Я спустилась пообедать, но внезапно ощутила слабость.
— Это у тебя реакция на шафиан? — нахмурился Зверь.
— Прошу прощения, — мой голос прозвучал холодно и невозмутимо, — но если для членов императорской семьи подобная изысканная приправа считается обычной, то я не имела радости употреблять ее в пищу каждый день.
— Я знаю, Мышка, — так же спокойно ответил Кериас, — не стоит кусаться.
Он хотел взять мои ладони, но я отдернула руки и вообще отклонилась подальше.
— Я отвлекаю вас от важных дел. Вы, кажется, шли наверх.
— Шел, чтобы затем поехать на работу.