Я вздохнула и приникла к нему в поиске успокоения и защиты. Меня тут же обняли и крепко прижали к широкой груди, а над ухом раздался его хрипловатый резкий голос с яркими рычащими нотками:
– Я с тобой! И своих девочек никому в обиду не дам. Ты и Лисенок теперь самое дорогое, что у меня есть. Не томи меня… – его слова помогли успокоиться и расслабиться, и, странное дело, тревога тоже отступила, лишь отдаленным злобным тявканьем ощущалась на грани сознания.
– Не знаю, просто предчувствие проснулось, а это явно не к добру. Правда, неприятные ощущения пока слабые, но, боюсь, очередные пакости жизнь сегодня подкинет.
– Может, тогда отложим поездку на пару дней? – Кирилл скорее констатировал факт, чем предлагал другой вариант.
– Нет, нет, Кирилл! – поспешила с ответом. – Посмотри на небо. Уверена, к вечеру начнется снегопад, и тогда мы уже никуда не сможем съездить… Если только на лыжах. А какие лыжи могут быть для Лиды в ее положении?! Мы должны поехать, но будем более внимательны и осторожны.
– Нет, тобой я рисковать не намерен. Я думаю, мы можем завтра…
– Кирюш, – прервала я и убежденно заверила, – тревога слабая, и с чем она связана – непонятно, если вдруг она станет более ощутимой, я тебя сразу предупрежу. А Лида будет нервничать, если не сможет позаботиться о вещах для маленького… Пожалуйста, я не отойду от тебя ни на шаг.
Сур посверлил меня взглядом мгновение-другое, затем его лицо внезапно озарилось клыкастой ухмылкой, от которой перехватило дыхание, но теперь не от страха, а в предвкушении очередной выходки.
– Хорошо, от меня ни на шаг, и все это только потому, что ты так ласкова со мной. Трудно в чем-то отказать, когда ты называешь меня Кирюшей.
Засмотрелась на него, а потом сама потянулась к губам, приподнявшись на цыпочках и цепляясь за воротник свитера. Ухмылка на его лице дрогнула, сменившись загадочным выражением: может, восторга, а может, нежности, смешанной с удовлетворением. Ведь он добился наконец того, что я сама тянусь к нему, нуждаюсь в нем. Прошу о поцелуе…
Страстный поцелуй разбудил обоюдное желание, но громкий голос Павла с первого этажа, позвавший нас, заставил прийти в себя и неохотно отстраниться друг от друга. Уже выходя из спальни за руку с Кириллом, неожиданно почувствовала неприятный укол тревоги, заставивший резко остановиться на первой ступеньке лестницы и внимательно посмотреть на него. Он уже спустился на пару ступенек ниже и с недоумением взглянул на меня, вопросительно приподняв смоляную бровь. Я сглотнула и словно с обрыва вниз головой рухнула, выдохнула, заглядывая в его голубые глаза, в которых вновь видела целое небо. Мое личное небо.