, во время которой был тяжело ранен, как руководил работами по строительству Чжилюской железной дороги
[103], как сохранял порядок в двух городах, которыми руководил… При этом он всего лишь мимоходом коснулся своих ошибок, как будто в свете его свершений они вовсе не заслуживали упоминания. Он велел мне собрать вещи в узел и сжечь. Потом вытащил из кармана пальто его с мамой свадебное фото. Снимок был пожелтевшим, порванным, с нечетким изображением. «Фотографию тоже спали», — махнул рукой отец.
Когда я выполнил все его поручения, уже наступили сумерки. Я вывел клячу из конюшни. Папа, поддерживаемый матерью, вышел из дома и направился к железной дороге. Путь по ухабистой тропинке казался долгим и утомительным. Высокая трава и кусты почти полностью скрывали родителей. Я с конем раньше их достиг железнодорожного полотна и ждал. Мое сердце стучало от жуткого волнения, потому что поезд уже вот-вот должен был прибыть, а мы еще не были готовы.
Отец с трудом вскарабкался на насыпь. Дрожа, он подошел к коню и стал беспомощно осматривать животное, казавшееся в сравнении с ним огромным. Он попробовал взобраться ему на спину, но ничего не вышло. Совместными усилиями мы с матерью взгромоздили его на коня, но у папы не было сил, чтобы сидеть твердо и держать поводья. Он покачивался и рисковал в любой момент свалиться. Матери ничего не оставалось, как держать его за ноги.
— Вот что, — скомандовал отец, прижавшись к лошадиной холке. — Привяжите меня!
Мы сделали, как он просил: крепко-накрепко привязали его к коню, превратив их в единое целое, — и были уверены, что старик уж точно не свалится. Конь тоже был готов по первому зову ринуться вскачь. Вдруг дорога задрожала, издалека донесся гудок локомотива, с грохотом и свистом приближался поезд.
— Прощайте! — сказал папа, сдержанный и вместе с тем полный внутренней уверенности. — Наконец завершится мой путь.
Поезд стремительно летел: казалось, он несся быстрее обычного. Отец освободил руки и принялся изо всех сил лупить коня:
— Но! Чертов конь! Скачи быстрей!
Конь помчался по тропинке вдоль дороги как сумасшедший, будто состязаясь с составом. Мы были довольны его скоростью, но боялись, что он вот-вот свалится от усталости.
Отец помахал нам рукой.
Я тоже помахал ему. Неожиданно мать бросилась за ним со всех ног. Не имея времени на раздумья, я тоже побежал следом.
Скакун держал скорость из последних сил. Он так рвался к победе, что ничуть не отставал от поезда, а перед тоннелем даже оставил позади целых три вагона. Это заслуживало восхищения!