Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси (Дун Си, Тянь Эр) - страница 354

Снова пошел снег, сначала некрупный, похожий на мелкие дождевые капли, и неплотный, словно невнятные, но трогательные любовные речи. Постепенно он будто бы спрессовался, смешался с муко́й, дождевые капли превратились в снежинки, укрупнились, но стали куда грациознее. Ветер же дул все более свирепо, кружил, укутывал; закручиваясь, поднимался от подножия горы наверх, крича, завывая, гогоча. Снежинки становились все крупнее и крупнее, всего лишь за пять-шесть минут соткав такую плотную белую сеть, что на расстоянии чуть более чжана[112] было невозможно что-то разглядеть. А что же крыши? Дорога? Ветки? Снег заставил их исчезнуть, скрыл все и вся, а снежные хлопья, танцующие в воздухе, сплавили землю и небо в одно целое. Все, что было перед глазами Чунья, стало белым, даже ее ресницы стали белыми, как и вода, стекавшая из-под ее ресниц и испарявшаяся белым паром. И вся эта белизна мгновенно застлала ее мир, покрыла все и все обнажила. Перед взором ее разливалось сияние, бурлили волны.

Чунья бежала только вперед, Цю Шэн в автомобиле следовал за ней. И так преследуя ее, он видел, как она на ходу из пестрого пятна превратилась в пятнистого оленя. А сочная кисть боярышника, что, высоко подняв, держала Чунья, обратилась в глазах Цю Шэна в красный сигнал, стала единственной тайной, что обрела Чунья после того, как спустилась с гор посмотреть на светофоры.

Хуан Пэйхуа

Записки о реке Тонянхэ

(Пер. Е. Н. Колпачковой)

Южный склон Юньнань-Гуйчжоуского нагорья. Северозападная часть плато Гуй.

Когда-то здесь были бескрайние, как океан, девственные леса, где деревья-великаны заслоняли собой небо, где среди бела дня поднимешь голову, а над тобой сверкающие звезды на небосводе.

Когда-то земля здесь была черного цвета, возьмешь пригоршню, а она маслянистая, оставляет жирные следы на руках — богатые и плодородные земли.

Многолетняя засуха, без устали палящее солнце да жгучие ветра выжгли эти леса до пепла, земля выцвела до буро-коричневого цвета.

Обжигающий, как пламя, ветер, высохшие русла рек, выжженные склоны гор, даже самый последний кактус — и тот погиб, не выдержав здешних условий. Непрекращающийся голод и нехватка воды унесли бесчисленное количество жизней.

Оставшиеся люди собрались вместе, забили последнюю скотину, выпили ее кровь до последней капли и съели, пожарив, до последнего кусочка ее мясо. И тогда, черной ладонью утерев потрескавшиеся губы, вождь хрипло выдавил:

— Ищите воду! — Вождь сказал: — Будет вода — будет и все остальное.

Слепая мать уговаривала сына:

— Ты ступай! Как найдешь воду, возвращайся за мной.