Луиджи нетерпеливо потянулся к бумажным страницам. Подобную жажду знаний я видела впервые. Мальчик жадно впитывал всё, чему я обучала, хорошо запоминал и тянулся к новым сведениям, как былинка к солнцу. А ведь наверняка в знатных семьях с лихвой хватало лодырей и ротозеев, с которыми не могли справиться нанятые родителями наставниками. Выходит, прав Себастьян, и вовсе не происхождение определяет, каким окажется человек.
Даже удивительно, что, несмотря на воспитание Ортензии, мой супруг отличался настолько прогрессивными воззрениями. Да и баронесса де Кастеллано их явно не одобрила бы. Зато Янис являлся единомышленником герцога во всём.
За обедом и ужином бабушка Себастьяна проявляла нейтралитет. Я с ней тоже старалась лишний раз не заговаривать. Недостатка в общении я не испытывала, да и она не стремилась к тому, чтобы наши отношения стали более тёплыми. Должно быть, уже почти не сомневалась в моей неверности мужу. Ни я, ни хальфданец в её глазах не заслуживали доверия.
А ночью мне приснился сон. Я находилась в замке, но мне предстояло немедленно покинуть его. За мной приехали. Приехали, чтобы забрать, заключить в темницу, а после зачитать приговор и сжечь на костре. Я видела страх на лицах слуг, и даже Луиджи смотрел на меня с ужасом в широко раскрытых глазах.
Янис сказал, что они с герцогом сумеют защитить меня, станут моими рыцарями. Но никого из них не было рядом. Лишь Ортензия де Россо стояла передо мной, указывая мне на дверь. Её лицо не выражало страха, как у остальных. Казалось, будто она хочет воскликнуть: «Я так и знала!»
Я проснулась в холодном поту, чувствуя дрожь во всём теле и привкус пепла на губах.
Днём прибыла портниха — та же самая, что шила одежду для Виенны, пока баронесса жила здесь. Немолодая, но наверняка поднаторевшая в своём ремесле женщина сняла с меня мерки и показала нам с Ортензией несколько образцов тканей. В выборе я не участвовала. В глазах портнихи промелькнуло удивление, однако та никак не прокомментировала тот факт, что ткань была выбрана не самого лучшего качества. Да и фасон, насколько я могла судить, не отличался изысканностью.
Можно подумать, Ортензия де Россо поставила себе цель сделать меня в первую брачную ночь как можно более непривлекательной для супруга. И платье, и нехитрого покроя сорочка едва ли смогли бы соревноваться с роскошными одеяниями, которые носила Виенна де Кастеллано. Украшений, кроме ленты для волос, также не предусматривалось.
— Несложный заказ, — произнесла портниха, когда бабушка моего мужа удалилась. — Быстро управлюсь. Да и фигурка у вас, ваша милость, просто загляденье! А что небогатый выйдет наряд, так об этом не печальтесь. Мужчины в уме стоимость одёжек не подсчитывают, им совсем не то важно. Истинный бриллиант и в скромной оправе хорош. А дешёвый камушек и в золоте не заблестит.