И опять темнота.
Чонин не находил себе места, пока Раныль без сознания лежала в его комнате. Он перенёс её из леса сам, на руках. До сих пор помнит растерянные провожающие взгляды членов обеих стай, как те молчаливо принялись расступаться, давая пройти. Тэрим, перестав плакать, шла следом, не желая теперь покидать подругу.
У Раныль начинали синеть губы. Парень сжал челюсть, пытаясь дышать. Её голова была неестественно откинута назад, а тонкая рука свисала, будто из неё разом выкачали всё живое. Одному богу было известно, сколько Чонин приложил усилий для того, чтобы не осесть с дорогой ему ношей в руках на землю.
Мать суетилась вокруг не подающей никаких признаков жизни девушки. Ким не желал признавать, что убил её. Не так он себе представлял последствия своих действий.
Отец вывел его на улицу, чтобы тот не мешался под ногами, пока мать наверху делала всёвозможное, ради того, чтобы девушка как можно скорее пришла в себя.
Чонин услышал её болезненный крик, который сиренью ворвался в его слух, и зажмурился, сдерживая подступавшие слёзы. Метка начала действовать. Раныль предстояло пройти через сжигающую в агонии тело боль, которая будет длиться, если повезёт, пару дней. Не все выдерживают её ношу.
— Как знать, какая участь была бы ей милее.
Чонин услышал негромкие шаги за спиной и обернулся. Это был старейшина, который стоял, опершись на трость. Парень отвёл взгляд, не выдержав испытующих глаз старца. Тот наблюдал за Кимом с прищуром, оценивая состояние того.
— Ты знаешь, что такое Метка, малец? — глухо стуча тростью, старец подошёл и встал плечом к плечу к Чонину. Парень не выдержал и испустил нервный смешок, с вызовом глядя собеседнику в глаза.
— Поиздеваться решили, учитель Ман?
— Вовсе нет, — скрипучий голос того в детстве пугал маленького Чонина, теперь же вызывал раздражение.
— Это — проклятье, — зло дыша, отозвался парень. Учитель, не до конца удовлетворённый ответом, взглядом велел продолжать, — Человек, которому поставили метку, становится безвольным перед отметившим его оборотнем. В конце концов, умирает от сильнейшей эмоциональной вспышки.
Парень бросает мимолётный взгляд за спину, на окно второго этажа, где находилась Раныль. Что не ускользнуло от зорких глаз наставника.
— Но?
Чонин вернул внимание на старца и продолжил, сухо сглотнув.
— Но если обративший человека оборотень будет держаться подальше, настолько дальше, чтобы его энергия не давила на человека, то он будет жить. Как самый обычный человек.
Учитель Ман вздохнул и устремил нечитаемый взгляд вперёд.
— Но в этом случае..?