За недолгую службу Ферие стала безгранично доверять Арабелле. И выбор украшений доверила именно ей. Теперь, сидя на цветовой террасе, девушка любовалась сапфирами в серебряной оправе, яркими, как огонь, рубинами, алыми опалами, маленькими жемчужинами, разными бриллиантами.
В бархатных шкатулках хранились огромные диадемы, сделанные из чистого золота и сверкавшие на солнце, как само Покрывало Богородицы[30]. Роскошные ожерелья поражали своей пышнотой и благородством. А тяжелые, как цепи королевской кольчуги, броши были усыпаны самоцветами. Арабелла выбрала для своей госпожи огромные, серебряные серьги, которые будут свободно ниспадать до плеч Ферие Султан. Также золотые цепи и кулон она посчитала подходящими деталями для лилового платья. Черноту волос могли развеять лишь две бриллиантовые диадемы. Сама же мадемуазель де Фрейз решила надеть желтое энтари, сшитое из дамасского шелка. Служанки госпожи должны были быть ее украшениями, но не тенью красоты. А француженка, обладая рыжими, как огонь, волосами и голубыми, как ясное, летнее небо Франции, глазами была не просто своеобразной «драгоценностью» султанши, но и ее соперницей по красоте, которой, в принципе, не обладала султанская кузина.
Узнав, что на празднестве будет сам султан, и служанки султанш смогут его увидеть, дочь герцога почувствовала, как от этой новости кровь закипела и забурлила в ее жилах, подобно разбушевавшемуся котлу. Но все эти радости стали лишь мечтами тогда, когда девушка вспомнила о своих обязанностях. На торжестве она будет вынуждена не только прятать лицо под вуалью, но и закрывать глаза кружевом и накидывать на плечи длинную накидку. Под этими шелковыми нарядами молодая женщина понимала, что не сможет выделиться из толпы всех остальных камеристок, которые, возможно, облачатся в вызывающие ткани и наденут всевозможные драгоценности, подаренные своими повелительницами.
И вот, когда до великого праздника оставались считанные часы, в покоях Ферие Султан царил полный беспорядок. Дурно пахло благовониями и духами, звенели украшения, шелестели ткани, и журчало, только – что сваренное, вино в алых кубках. Несмотря на свои обязанности, служанки так же не забывали и про свою внешность, крутясь перед зеркалами.
Ферие сидела в удобном, мягком кресле, упиравшись руками в золотые подлокотники, уже одетая в нижнюю сорочку и шальвары. Пока Арабелла расчесывала ей волосы, султанша неохотно дополняла мелкими деталями свой неотразимый наряд: ленточками, кружевами, булавками и шпильками.
– Почему ты так дрожишь? – спросила племянница Зильхиджы, ощущая дрожь в руках своей горничной.