– Все уже сделано. И переменить ничего нельзя.
Он протянул руку, чтобы отвести в сторону слипшиеся пряди, закрывавшие ей глаза. На этот раз Ева не отстранилась.
– А я? – вымолвила наконец она.
Фалько, не убирая руку, рассматривал лежавшую перед ним женщину.
– Не знаю, – сказал он. Потом подумал и повторил: – Не знаю.
Ева перекатилась на спину, легла, уставилась в потолок.
– Кирос спрашивал о тебе, – сказал Фалько. – О вас троих.
– Ты говорил с ним?
– Не так давно.
– И рассказал, что случилось ночью?
– Ничего я не рассказал. Он и сам все понял.
Ева по-прежнему смотрела в потолок.
– По крайней мере, не будет думать, что я дезертировала.
– Да он и не думал. Ты не из тех.
– Как я жалею, что не смогла убить тебя ночью.
– Да, я знаю… Знаю, что жалеешь.
Фалько поднялся. Ему стало жарко в плаще, который он так и не снял. Внезапно он понял, что будет делать, и ухмыльнулся про себя. Снова наклонился над Евой, перекатил ее на бок и освободил ей руки. Она глядела на него с удивлением.
– Не составишь ли мне компанию?
– Куда ты собрался?
– В порт.
Ева вставала медленно, с трудом. Потерла занемевшие кисти и запястья с глубокими следами от проволоки. Фалько отступил на шаг, покуда она старалась и не могла подняться – это усилие оказалось непосильно для омертвевших мышц. И Фалько снова приблизился, подхватил ее. Она не противилась.
– Идти можешь?
– Могу.
И брюки, и куртка после ночной схватки были порваны и выпачканы в грязи. Фалько переложил пистолет в карман пиджака, а плащ накинул на плечи Еве, поглядевшей на него недоуменно.
Нижнюю часть медины по-прежнему окутывал туман. Ева и Фалько шли рядом, слушая сдвоенное эхо шагов, и не произнесли ни слова, пока не добрались до улицы Марин вдоль той части стены, которая шла к порту. На самых узких улочках они иногда соприкасались локтями, и тогда Ева тотчас резко и напряженно отдергивала руку. Рукава застегнутого доверху плаща она подвернула, а на голову набросила шелковую косынку, завязав концы под подбородком.
Над входом в здание таможни горел фонарь, и при его свете Ева обернулась к Фалько:
– Чего ты хочешь?
Она все замедляла шаги и вот совсем остановилась. Фалько стало холодно. Он поднял воротник пиджака, сунул руки в карманы.
– Любопытство свое тешу.
Она смотрела на него выжидающе.
– Мне любопытно.
– Что любопытно?
– Не что, а кто. Ты.
Она на миг смешалась. Хотя, похоже, растерянность не покидала ее с той минуты, как Фалько размотал проволоку, стягивавшую ее кисти.
– Ты что – дашь мне подняться на борт «Маунт-Касл»?
Она была явно ошеломлена, словно до нее только что дошел смысл происходящего. И она ожидала чего угодно, но не этого. Фалько в ответ лишь молча взглянул на нее.