Но мы не боимся! Мы здесь хозяева. В зале всегда шумно, а на большой перемене в особенности. Здесь то и дело идут собрания. Бурные, шумливые. До чего же любим мы погалдеть, покричать «долой», «неправильно». Или похлопать в ладоши изо всех сил.
Казалось бы, чего нам спорить? Все мы приехали сюда из разных сёл — дети бедноты, мордовские мальчишки и девчонки, — чтобы хорошенько выучиться и потом учить других.
Ясно? Да не совсем. Вначале я удивился, когда вместе со мной вошёл в интернат и занял соседнюю койку в общежитии, поставив под неё свой расписной сундучок, Андрон. Оказывается, у него тоже была справка сельсовета. А главное, он сумел в своём бедном наряде так прибедниться, что его бы приняли и без справки.
Но больше всего меня удивила встреча с Толькой-поповичем. Он был тут как тут. И уже в старшем классе. И так освоился, что щёлкал младших по затылкам. «Москву» показывал — поднимал за уши. Ходил в заводилах.
Когда нужно было навести порядок, загнать ребят, расшалившихся на перемене, в классы или созвать на собрание, обращались к нему.
Попович лихо командовал, затрещины так и сыпал. И мне по старому знакомству охотно отпускал. Попытался я с ним задраться, да где там — сила моя была слабей. Как пожалел, что нет со мной Гриши, что вместо него Андрон. Тоже мне друг: проказничать — так вместе, а защитить — так нет его!
С самого начала Андрон меня перехитрил. Ему выдали казённое обмундирование, а мне нет. Потому что он был плохо одет, а я хорошо. Как же он надо мной смеялся! Я злился, а поделать ничего не мог. Не ябедничать же на него.
И ещё раз он меня перехитрил. На уроках сидел таким тихоней, что его оставили на задней парте, вдвоём с толстым, спокойным мальчишкой, который постоянно жевал то пряники, то урюк, то ещё что-то. Прозвали его «Пряничным».
У него отец был лавочником, и сластей у толстяка всегда был полон сундук. У меня слюнки текли, когда я слышал, как два приятеля жуют!
А я, показав свою резвость, сразу попал на заметку к нашей классной руководительнице Глафире Ефимовне. Она посадила меня на первую парту, чтобы я был всегда у неё на виду. Да ещё рядом с девчонкой. И сказала:
— Оля, поручаю тебе Берёзкина, постарайся его дисциплинировать!
Оля стала меня дисциплинировать:
— Берёзкин, не вертись! Берёзкин, вынь руки из карманов! Не гнись, Берёзкин, сутулым учителем будешь, школьники станут смеяться! Берёзкин, внимание! Пропустишь интересное!
Ну просто беда! Зажат с двух сторон. Вместо одной стало у меня две классные руководительницы. Одна строже другой. Оля строже.