Глава IX
Видимость и реальность
Арабский мир с самого начала 2011 г. (а кое-где даже в последние месяцы 2010 г.) пришел в движение. События во всех без исключения странах арабской Африки и Йемене, а также их отголоски в Сирии, Ливане, Иордании и на Бахрейне привлекли внимание международной общественности.
Думается, однако, что своеобразный социально-политический подъем на севере Африки и в ряде стран Ближнего Востока нельзя считать ни делом рук исламистов, ни революциями в подлинном смысле этого слова. Революция – это все же победоносный переворот, коренным образом меняющий если не общественный, то уж хотя бы политический строй страны. Однако ни в одной из охваченных волнениями арабских стран ни о смене общественного, ни даже политического строя речь не идет. С большой натяжкой происшедшие там персональные перемены в руководстве можно назвать «полу-революциями», скорее даже «недо-революциями».
Начнем с того, что все эти события носили ярко выраженный политический характер, проходили под светскими лозунгами, причем направленными не столько на социальные, сколько на персональные перемены. Исламисты, если и участвовали в них, то не в качестве вождей или инициаторов, а лишь в роли попутчиков, стремившихся, скорее всего, не слишком «засветиться», чтобы не дать повода для репрессий (в Ливии и Сирии они в конце концов выступили, но об этом – разговор особый).
Надо подчеркнуть, что имеющееся во всех арабских странах исламистское подполье является выражением не религиозного, а прежде всего социального, экономического и политического недовольства, вырядившегося в исламские одежды. Ислам – вообще достаточно политизированная религия, официально выступающая против ростовщического процента и за социальную справедливость, так как, согласно принципу «саадака», богатый мусульманин обязан помогать неимущему единоверцу. Поэтому нередко в наши дни, особенно после краха СССР и компрометации связанного с ним мирового коммунистического движения, ислам становится знаменем грезящих о равенстве и переустройстве мира революционных бунтарей, причем – не только на Востоке.
Взлет исламизма по всему Востоку, от Марокко до Филиппин (не исключая Кавказа и Средней Азии) породила исламская революция 1978–1979 гг. в Иране, влияние которой объективно усилила война 1979–1989 гг. Советской Армии против исламистов Афганистана. Следует обратить внимание на то, что революция в Иране развивалась по схеме, впоследствии реализованной (и реализуемой в наши дни) в самых разных регионах мира ислама. Везде там происходило одно и то же: 1) непрерывный, вследствие «демографического взрыва», рост неимущих социальных низов города и деревни, составляющих в большинстве стран ислама до 30–40 % активного населения; 2) маргинализация и обнищание этих слоев вследствие экономической и технологической отсталости, стихийной сверхурбанизации, низкой квалификации, нехватки капиталов и рабочих мест; 3) чудовищная коррупция – основная база перерастания бюрократии стран ислама в бюрократическую или паразитическую буржуазию, а также – сверхобогащения всех причастных к власти; 4) как следствие этого – перманентная социальная сверхнапряженность, обостренная за последние десятилетия общим повышением грамотности и относительного уровня социального и гражданского самосознания, развитием СМИ и Интернета, резко повысивших степень информированности населения. К этому надо добавить возросшую роль женщин в арабском обществе, прежде всего – в странах Магриба и Египте.