– Айн момент, детка! Мы все уладим. Юрик, быстро на выход! Или мне тебя силком вытащить?
Учитывая, что Юрик был атлетически сложен, а Борис худосочен и мелок, угроза выглядела смешно, но красавец, проворчав нечто невнятное, выбрался из машины и поплелся за Борисом в темноту. Я сидела как на иголках, изнывая от неловкости и нетерпения. К счастью, недолго. Минут через пять они вернулись в машину, причем настроение брюнета явно изменилось к лучшему. Во всяком случае, он предпринял довольно успешную попытку улыбнуться.
– Аль, ты извини, но мы и впрямь можем застрять в пути, – заговорил Борис, трогая машину с места. – У меня к тебе предложение. Мы сейчас заедем на полчасика в гости к хорошим людям… Погоди, дай досказать! Выпьем по глотку шампанского, поздравим их, а потом я одолжу джип и мигом домчу тебя до твоей Захаровки. Ну, не упрямься, детка! Ты все равно попадешь туда раньше, чем пешедралом, а я не стану последним негодяем, бросив девушку в беде. Соглашайся, подруга!
– Неудобно, Борь! Хорошие люди не обрадуются, если ты за несколько минут до полуночи притащишь к ним в дом незнакомую тетку…
– Клянусь, они будут счастливы! Юрий не даст соврать, а он у хозяйки самая что ни на есть персона грата. Практически жених.
– Правда, Аля, это хороший вариант, – включился "жених". – Ольга всегда рада гостям, а нам не придется мучиться угрызениями совести.
Я задумалась. Предложение не слишком мне нравилось. Бориса я недолюбливала за острый язык и – не знаю, как точнее назвать это свойство, – некую душевную вертлявость, намекающую на внутреннее родство с Иудушкой Головлевым. К тому же так называемые Дачи принадлежали нуворишам. Не настолько богатым и влиятельным, чтобы приобрести недвижимость на Рублевском шоссе, но достаточно состоятельным, чтобы застроить шикарными особняками Подмосковную Швейцарию. И, что бы там ни пел красавец-брюнет, вряд ли эта публика примет с распростертыми объятиями приблудную медсестру, заглянувшую на огонек в новогоднюю ночь.
С другой стороны, Борис как будто искренне мне рад, да и Юрий больше не смотрит букой. А я уже бог знает сколько лет не выбиралась в свет. Даже позабыла, как приличные люди Новый год празднуют. И на особнячок нуворишей охота взглянуть изнутри. Будет потом, что маме с Настей рассказать. Все равно мои родные не ждут меня раньше часа – я уже позвонила маме, рассказала и о лахудре Верке, опоздавшей на дежурство, и об отмененной электричке.
– Ладно, уговорили! – сказала я, откидываясь на спинку сиденья. – Но только на полчаса, не больше!