Я и не знала, что из человека может вылиться столько слез. Нет, конечно, моего незаконченного медицинского образования хватило усвоить, что мы на 75 процентов состоим из воды. Но ведь не может же вся она выйти слезами! Какую часть веса теряет женщина, если три часа подряд плачет навзрыд? И не грозит ли ей – то есть мне – смерть от обезвоживания?
Эта мысль так меня напугала, что я даже сунула руку под шубейку и осторожно себя ощупала. Очевидный идиотизм этого жеста неожиданно положил конец рыданиям и вызвал приступ нервного смеха. Я стояла в новогоднюю ночь на пустынной дороге, прорезавшей черную лесополосу, и сотрясалась в пароксизме неуместного веселья.
Именно в эту минуту меня осветили фары машины, показавшейся из-за поворота.
"На Дачи едут, – мелькнуло в голове. – Хоть бы подобрали, полпути подвезли бы. Но нет, наверняка не остановятся. Торопятся. До Нового года осталось всего ничего…"
Не особенно надеясь на успех, я все же махнула рукой.
– Куда вам, девушка?.. Алька, ты?! Черт побери, вот так фокус!!!
– Боря?! Евграфов?
Я представила себе, как должна выглядеть после трехчасового рыдального марафона, и подумала, что у Санта-Клауса нынче на редкость пакостное чувство юмора. Преподнести мне в подарок встречу с бывшим однокурсником, насмешником и язвой, когда мою рожу можно смело перепутать с фрагментом утопленницы не первой свежести, способен только циник и женоненавистник. Точнее, ненавистник вашей покорной слуги – несостоявшегося врача, несостоявшейся жены, глубоко несчастной бабы со старомодным именем Алевтина. Но дареному коню в зубы не смотрят.
– Мне тебя сам Бог послал! Довези, родной, до Захаровки. На машине тут не больше десяти минут, ты как раз успеешь к Новому году, если на Дачи едешь, а пешком мне часа полтора топать.
– Не вопрос, подруга! – Борис выскочил из машины и распахнул передо мной дверцу. – Садись!
Я нырнула в салон, и только тут обнаружила, что у Бориса есть попутчик. Слева сзади восседал невыразимой красоты брюнет и неприязненно разглядывал меня в зеркальце заднего вида.
– Вынужден остановить твой прекрасный порыв, Боб, – мрачно сказал красавец, когда Борис уселся на водительское место. – Мы не можем подвезти твою знакомую до Захаровки. После Дач дорога отвратительна. Твоя "Ауди" застрянет в первой же колдобине. А Ольга не простит нам…
– Юра, выйдем-ка на два слова, – перебил его мой спаситель. – Алечка, извини, мы на минуту!
– Борь, все в порядке, не надо время попусту терять. Довези меня до Дач, и я буду обязана тебе по гроб жизни. Оттуда совсем недалеко.
