– А аквариум у тебя был? – поинтересовался он.
Я покосился на Врача. Тот упорно смотрел в сторону.
– Аквариум, – повторил Медбрат. – Стекло, за ним рыбки. Потом еще одно стекло, к которому приклеен фон. С рисунком бескрайних морских глубин…
Я отвернулся к костру. Понаблюдал за бегающими по углям язычками пламени, пошевелил дрова…
– Фотошоп! – заявил Медбрат, когда я снова посмотрел на него.
И не глядя, ткнул пальцем в золотистый диск луны. А потом прикурил.
– Спутники летают, – против воли я втянулся в спор.
– Рыбки настоящие. И вода. Глубины нарисованные.
– Иди спать! – отмахнулся я.
– Нейрофоны делают в трехстах километрах от нас, – сообщил Медбрат невпопад.
– Чего? – не сориентировался я.
– Нейрофоны, – пояснил он, знаешь, такая круглая блямба, крепится на голову, и от этого хорошие люди сходят с ума…
– Он имеет в виду Железногорск, – угрюмо перебил Врач. – Там расположены производственные мощности Компании. Выращивают кристаллы для чипов.
– Только там есть условия, – веско сказал Медбрат. – Только там можно делать кристаллы. Поэтому Компания монополист.
– Это правда? – спросил я у Врача.
– Правда, – неохотно признал он.
– А почему только там можно делать кристаллы?
– Не знаю, – ответил Врач. – Видимо, это как-то связано с Курской магнитной аномалией.
– Что-то слышал…
– Крупнейшее месторождение железной руды, – напомнил Врач.
– Неизвестного науке происхождения, – добавил Медбрат. – Чудесное место. Благодаря совершенно неземному излучению.
Разговор прервался. Врач, кряхтя, наклонился над костром и принялся укладывать в затухающий огонь новую порцию дров. Хлопья искр, кружась как снежинки, полетели на небо.
Луна висела почти над самыми нашими головами. Медбрат был прав, полнолуние на подходе: луна горела так ярко, что весь склон перед рекой был будто посыпан серебристой пылью, это блестела выпавшая на травах роса.
Дорога, которая привела нас сюда, еле читалась на склоне берега, и там, где заросшие колеи спускались к воде, виднелись разбитые, покосившиеся столбы, видимо, остатки древнего моста. Куда вела дорога? Хрен ее знает. Но мне было обидно: может быть, разрушенный мост лишил нас шанса оторваться от всего этого кошмара. А за рекой уходило в ночь припорошенное лунным светом поле. Вдруг на том берегу нет ни отрезанных голов с чипами в мозгах, ни уродливых машин, ни стреляющих детей… Я потряс головой: глупости, конечно. И плотнее запахнулся в тулуп – холодало.
– И ты хочешь, чтобы мы разнесли завод Компании? – голос Врача грубо спугнул тишину.
– Я знаю, как изменить условия, чтобы они больше не могли делать нейрофоны.