— Почему ж в бега ушел? На собственную хитрость напоролся?
— Вроде того. Он втихаря несколько досок разболтал, так, что они только с виду держались. Гвозди вроде на месте, а не держат. И сам стал по складам гулять. И кое-чем приторговывать. То есть все, что есть на складах, в свою монополию забрал. Это так было: по ворам палит, а если кто добром и с денежкой или с бутылкой подъедет, то назначает ему, когда опять подойти, выспросит только, чего надо. Обувку там хорошую, или мануфактуры какой, или просто безделушку заграничную, чтоб в доме для красоты… Да…
— И много он натаскал?
— А кто ж его знает? Я не спрашивал. Даже урезонивал иногда. Вот хватятся, говорю, на месте тебя и постреляют.
— А он?
— А он посмеивался и отвечал: «Пока хватятся, меня уже тут не будет».
— И не стало его?
— Да. Исчез.
— Когда?
— А в середине января.
— Ты твердо знаешь, что он жив?
— Знать не знаю, а полагаю. Он, перед тем как в бега ушел, мне всякие наставления давал и сказал между прочим: «Ну, братан, не зря я на этом месте торчал. Такую удачу поймал, что век теперь гоголем ходить буду. А может, и орден получу.» А значит, он подался куда-то орден получать, вот.
— Что за удачу он имел в виду?
— Без понимания.
— А какие были его наставления?
— Разные. Он, оказывается, аж с Сенькой Кривым попутался.
— И что он Сеньке обещал достать?
— Пулемет.
Наступила пауза. Мы с врачом переглянулись. Пулемет в руках такой банды — это, сам понимаешь…
— И получил Сенька этот пулемет? — спросил я.
— Нет, не получил. Прислать за ним должен был.
— Куда?
— Ко мне.
— И что, этот пулемет до сих пор у тебя? — я чуть не подскочил.
— А где ж ему еще быть? Прямо у вас под ногами, в подполе и стоит, — спокойненько ответил инвалид Коля.
— Еще что-нибудь там есть из наворованного братцем твоим? — спросил я.
— Есть. Ящики всякие. Я не особо приглядывался. Лишний раз тронешь — лишние неприятности наживешь.
Я уже поднимал вставные половицы, служившие люком в подпол.
— Неприятностей боишься, да? А пулемет хранить не побоялся. И брата покрыл, и об опасном оружии заявлять не стал. Это знаешь, как называется?
— А куда заявлять? С вами свяжешься, потом век не расхлебаешь. Нет, наше дело сторона. И потом власть, она далеко, а Сенька Кривой рядом. Как бы я перед ним стал ответ держать?
— А почему, по-твоему, Сенька пулемета не забрал? — спросил я, спустившись на несколько ступенек в подпол и по пояс в него погрузившись.
— Мало ли почему, — проворчал инвалид. — Скорее всего он узнал, что мой братан исчез, и решил, что тот не успел его заказ выполнить. А ко мне обратиться не догадался.