— Какая, к свиням собачьим, дружба! Кто посмел?
— Иди ты в жопу, Воронцов! Сам разбирайся, если охота… Официальное заключение таково: человек в возрасте, прихватило сердце — не справился с управлением.
— А подушки? У него же тачка новая!
— А вот это уже не ко мне. Не в курсе я…
Неправда. Чего-то все недоговаривают… По идее, землю носом должны рыть — такое событие… Не мелкая ведь сошка!
На Лубянку вернулся поздно. В коридорах пусто, лампы вполнакала. Все разбежались, хоть шаром покати. А в приемной у Кремлева горит свет — яркая полоска выбивается из-под двери… Я подобрался. Пинком распахнув створку, влетел внутрь, поводя пистолетом.
— Рита Павловна, что вы здесь делаете?
Что-то часто я стал дураком выставляться.
— Вас дожидаюсь.
На пистолет она даже не взглянула.
— Зачем?
Я постарался придать голосу уверенности, которую подрастерял за этот дурацкий, полный недомолвок и нелепостей, день…
— Ну как же? Передать дела!
Я сделал сквозь зубы вдох, досчитал до десяти и только потом спрятал пистолет.
— А разве мы не договорились с вами на завтра?
— Ну… Раз уж вы всё равно здесь, почему бы не сейчас? — она философски пожала плечами.
Железная дама. Успокоилась, привела себя в порядок — только синяки под глазами и губы бледные.
— Сколько это займет времени?
Ни о чем я сейчас не мечтал больше, чем о рюмке водки. Замерз, как собака.
— Да собственно… Дела действительно подождут. Все, кроме одного. — она поднялась, и направилась к сейфу. — Завтра сейф опечатают, бумаги заберут — так что нужно сегодня…
Я ничего не понимал. Что за тайны в родном Управлении?
— Это личные вещи Константин Петровича. — объяснила она, ныряя в железный ящик по пояс. — Точнее, его личные дела…
— Что? Разве он занимался оперативкой?
— Это, скорее, хобби. — секретарша с трудом вытащила стопку папок, я помог перегрузить их на стол. — Дела, которым Константин Петрович посвящал свободное время.
Я удивился. Никогда бы не подумал, что трезвомыслящему и очень занятому контрразведчику придет в голову играть в сыщика.
— Но причем тут я? В конце концов, у меня нет допуска!
— Это закрытые дела, на них уже махнули рукой. Ничего секретного.
Я посмотрел на папки. Тут были картонки с замусоленными веревочками и затрепанными уголками, тетради на скоросшивателях, современные файловые футляры…
— Константин Петрович завещали это вам. — секретарша многозначительно придавила сухими желтоватыми пальцами верхнюю папку. Строго, как учительница, посмотрела поверх очков. — Вы меня понимаете, Илья Романович? — и легонько подвинула всю кипу в мою сторону.