— Конечно, — Виктрис тяжко вздохнула. Даже маленькая корона весила ужасно, а как ощущалось быть сосудом древней и сильной Британии? Было ли это схожим с открытием волшебника дисциплине, становлением просто горлом для песни? Волшебники хоть знали, что у песни есть конец, их учили терпеть потрясение от роли пустой чашки.
Эмма Бэннон встала, склонилась. Она не отметила принца-супруга. Она покинула комнату решительно, шурша юбками, не думая, обиделся ли он. Это ему на пользу.
«Виктрис хочет, чтобы я нашла человека. Я должна найти доктора Клэра, и они оба будут счастливы».
Ей было не по себе. И не из-за Альберика и его уколов.
Конроя не было утром, и от герцогини они избавились довольно просто.
«Чую крысу», — позже она отругает себя за такое волнение из-за того, что могло быть совпадением… но сейчас Эмма Бэннон была отвлечена, да и откуда она могла знать? Даже прима не могла с точностью знать будущее.
Пока у нее был приказ, жребий был брошен, и она летела к добыче, как хороший сокол.
Глава седьмая
Поклонник
Клэр зажег трубку. Ароматный табак поднялся, и чары у потолка с потрескиванием ожили. Свет дня проникал в окно, мимо тяжелых винных бархатных штор, сияние чар заглушали лучи солнца.
Они оставили его в покое. Валентинелли точно был на кухне, набивал живот и пытал пухлую повариху, лакеи занялись делами. Удобная темная комната теперь ощущалась меньше, его вещи были на столе и в большом шкафу. Полный набор перегонных кубов принес Зигмунд Баэрбарт, дворецкому Финчу сообщат, что для них нужны подставки побольше, несколько журналов торчали из разных мест. Может, если бы мисс Бэннон хотела его задержать, она выделила бы ему кабинет? Дом волшебницы часто казался внутри больше, чем снаружи, и это было любопытно. Казалось порой, что все меняет места…
Его длинный нос дрогнул от мысли, словно ощутил неприятный запах. Нерациональность этой мысли чесалась под поверхностью черепа. Он снова запер странности улицы Брук 34½ в ящик в разуме, где были сложные проблемы, что не требовали срочного решения. Несколько особенностей мисс Бэннон заполнили то просторное место до краев.
Ментаты и волшебники не просто так часто не ладили.
Клэр выдохнул дым и повернулся к самому интересному письму, которое он оставил закрытым, приберег на десерт.
Он был рад неизвестному. Бумага была тяжелой, без следов создателей, которых знал Клэр. Делалась частным образом? Возможно. Чернила пахли горько, а дух… мирры впитался и в конверт. На нем не было марки. Оставили у миссис Джинн, Клэр заметил пятно от жира в углу, женщину точно отвлекли от выпечки. Хотя письмо могли сунуть в почтовый ящик, ведь обращение на нем было простым, а рука была для того, чтобы скрыть отправителя. Мужчину, судя по следу ногтя на бумаге. Простая уловка левши, если Клэр не ошибался.