, которое, по ее словам, напугало Мону больше, чем абсолютная тишина и незнакомая обстановка вокруг. Длинное и очень яркое, плотно облегающее тело второй кожей, оно резко контрастировало с темным, скудно обставленным помещением, в котором она очутилась.
В этом платье сама Мона была приметной мишенью.
У нее никогда не было таких платьев, природная скромность не позволила б ей даже взглянуть в сторону подобной вычурной шмотки.
Едва отойдя от первого шока, Мона обнаружила себя взаперти, единственное окно было расположено слишком высоко, а в помещении не оказалось стула или тумбочки или еще чего-то, что можно было использовать, как подставку. Когда вернулся похититель, девушка пребывала в крайней степени отчаяния и уже с трудом соображала, что ей лишь навредило. Впрочем, у нее все равно не было ни единого шанса защитить себя.
В этом месте рассказ Моны становился сбивчивым, терял прежний ровный темп, а я никогда не настаивала на подробностях, сомневаясь, что в самом деле хочу их слышать.
Все и так было предельно ясно.
Заканчивалась ее история не самым худшим образом — наигравшийся похититель не стал пачкать руки чужой кровью, выбросил свою случайную жертву в парк, расположенный близко к ее дому, и ретировался, но это ему не помогло. Судя по словам Симоны, его все-таки поймали, и справедливость пусть не в полной мере, но восторжествовала. Ублюдок обрел свое место за решеткой, служители закона раскрыли сразу несколько дел одним махом, а то, что у девчонки осталась психологическая травма на всю дальнейшую жизнь, как-то само собой отошло на второй план и из вовлеченных во все это лиц уже мало кого интересовало.
Мы свое дело сделали, справляйся теперь, как хочешь.
Плыви дальше сама.
Что ж, у нее оказалось достаточно сил, чтобы постепенно, шаг за шагом, преодолевать саму себя и двигаться в правильном направлении, которое однажды вполне способно вернуть ее к нормальной жизни. Я была непосредственным свидетелем ее успехов и в каком-то смысле даже гордилась ею, одновременно чувствуя стыд и неловкость за то, что сама так и продолжаю тянуть постылую планку, не надеясь когда-нибудь это изменить.
— На самом деле, я даже рада, что они нагрянули без предупреждения, — делится со мной сейчас Мона, когда мы убираемся в дальнюю зону клуба, где музыка отчетливо слышна, но хотя бы не так бьет по ушам, и поэтому здесь очень удобно вести разговоры, расположившись на мягких диванчиках в зоне отдыха. — Мы не виделись несколько лет, и они, конечно же, ничего не знали о… том. И разговаривали со мной, как ни в чем не бывало, без этих неловких пауз, которые, как обычно, нечем заполнить. Это был глоток свежего воздуха. Я просто общалась с кем-то незаинтересованным, почти случайным, и вроде как сама втягивалась. Я показывала им наши местные достопримечательности, они делали снимки, и на парочке фотографий даже засветилось мое лицо…