– Как ты здесь оказался? – спросила она.
Он отмахнулся от нее, вместо этого спросил:
– Думаешь была хоть малейшая вероятность, что я позволю Луке Лёве добраться до этого плота вместе с тобой? Что бы произошло, если бы он стоял за тобой, а не я?
Глаза Яэль проследили за засоренными листьями течениями, изгибавшимися вокруг ближайшей вершины… Японского Победоносного нигде не было видно. Ее взгляд зацепился за конец дока, где стоял Лука, наблюдая. За ним собралась вереница гонщиков.
Это был его план? Засунуть ее между собой и Кацуо? Позволить двум своим злейшим конкурентам поколотить друг друга, а затем спихнуть победителя в воду? Нет, он изо всех сил пытался взойти на плот. И он бы не рискнул опрокинуть собственный мотоцикл, ставя под угрозу свое место в гонке.
В любом случае, на что это влияло? Яэль снова была впереди всей стаи. Готовая выиграть.
Феликс посмотрел, обернувшись, на крошечного Луку, удаляющегося прочь, прочь:
– Вот и все.
Их плот царапался о скалистый берег, сев на мель для остановки. И потому, что никого не было впереди нее, потому, что никто не мог ее обогнать, Яэль простояла на берегу на мгновение дольше, наблюдая за Лукой, окруженным людьми, но все равно таким одиноким.
Река затихала и буйствовала между ними.
Она не могла не задаться вопросом, действительно ли она что-то оставляла.
– Вот и все, – сказала она и отвернулась.
Сейчас. 28 марта 1956. Ханой – Шанхай
Она была впереди.
И это было хорошо.
Они показали отличное время на участке после реки, съехав по грунтовой дороге, так быстро, как позволяли их байки. Прошли часы, и горы исчезли, опустившись обратно в землю. Поля риса все тянулись и тянулись: ферма за фермой, за фермой. Деревня, деревня, городок, город. Дорожная грязь сменилась асфальтом, и их «Рикуо» показали еще более хорошее время, мчась от оранжевого тумана заката в наступавшую ночь.
Когда тьма все поглотила, Яэль щелкнула фарами и продолжала ехать. (Пыли, которая могла ее остановить, не было). Она ни за что не будет рисковать своим лидерством. Никаких привалов, еды, сна. Ее единственными перерывами были поспешные, но необходимые заправки топлива.
Феликс продолжал устойчиво держаться на ее стороне. Без жалоб и криков, когда она решила продолжать ехать в сумерках. Он просто включил свою фару, дополнительно осветив дорогу.
Яэль не могла запретить своим мыслям обращаться к тому, что произойдет дальше. После Шанхая, после переправы на барже через море, после финиша в Токио.
Скажет ли она ему правду?
Конечно, нет – он не поймет.
Скажет ли она прощай?