Она должна была найти телефон, телеграф, что угодно, чтобы отправить сообщение Райнигеру и Хенрике, предупредить их…
Но было уже слишком поздно.
Выстрел был слышан во всем мире.
Фитиль был зажжен.
И ничто не могло его потушить.
Сейчас. 1 апреля 1956 года
Ангел Смерти сидел перед телевизором. Очки соскользнули на кончик носа. Все было размыто, но он и не подумал вернуть очки на место.
Смотреть было больше не на что. Он уже видел все это. Счастливые толпы, тщательно продуманный ужин, хорошенькая блондинка танцует вальс с двойником фюрера, убивает его.
Доктора Гайера ошеломил не вид крови. (В конце концов, он был хирургом. Он пробирался через нее каждый день – презренная, грязная, красная. Кровь была просто кровью, просто кровью.) Нет, это были слова, скользнувшие под кожу доктора Гайера, наполнившие его ужасом за пределами страха.
Меня зовут Яэль. Я – заключенный 121358.X. Я – твоя смерть. Вот что сказала девушка, с яростью, подобной геенне огненной. С приговором, предназначенным только богам.
Яэль. Заключенный 121358.X. Она проходила под другими именами в голове доктора Гайера: Пациент Ноль. Исчезнувшая девочка. Глубочайшая тайна.
Она всегда была одной из его любимчиков. Сильная, которую трудно сломать, нежелающая умирать. Это было качество, которому он никогда не мог дать определение, пока не столкнулся с ним. Железная воля, железная душа. Редко он видел такое в глазах, которые изливались из товарных вагонов. Еще реже в детях, которых ему приходилось отсеивать.
Пациентку Ноль было легко обнаружить с ящика из-под яблок – даже несмотря на то, что река оборванных людей грозилась утопить ее. Как и многие другие дети, она прижималась к руке матери. В ее глазах тоже был страх, но не тот животный ужас, ослеплявший других. Нет – он был расчетливым, разоблачал ее, обнажая железо внутри.
Как только эта девочка посмотрела на него (и продолжала смотреть через страх и боль и стоны тех, кто был намного старше), Гайер знал, что она была той, кого он мог расплавить. Той, что может выжить после ковки.
Он был прав. Она была началом всего, его первым настоящим успехом. Пока после ее побега доктор Гайер не понял, на что наткнулся: камуфляж – абсолютное оружие, бесконечный потенциал. Сам побег он скрыл как можно быстрее: застрелил медсестру (она все равно никогда ему не нравилась) и отдал приказ об отравлении газом Барака № 7. (Он сказал Фогту, что его пленники были заражены вшами, что точно не было ложью.) Он пропечатал «скончалась» на папке 121358.X и сдал ее в архив. Когда Гиммлер спросил о ней несколько месяцев спустя, он сказал, что девочка умерла.